еще с младенчества. На самом деле я тоже был еще ребенком, у меня и мыслей не возникало о браке с какой-то девчонкой… Или об участии в этом спектакле. Но я должен был стоять на помосте. Это было унижение – унижение перед всеми, кто пришел в зал императорского дворца. Я стоял перед ними и вынужден был притворяться тем, кем на самом деле не являлся.
За краткой речью Клавдия последовали аплодисменты и радостные возгласы гостей церемонии, а у меня лицо горело от стыда и злости. Рядом со мной стояла и смотрела себе под ноги Октавия.
XIX
Я был вполне готов к урокам греческого с Аникетом. Он мне сочувствовал, но предупредил, что не стоит выражать свое недовольство за стенами комнаты. Опять притворство! Снова ложь! Для меня это было просто невыносимо.
– Ты должен все выдержать, – сказал Аникет. – Таково твое предназначение.
– Каково? Лгать и притворяться?
– Скрывать свои истинные чувства. Человек высокого положения не может позволить себе открытость. В твоей семье не должно демонстрировать искренние чувства.
Аникет с присущим ему тактом не стал говорить, что подобная открытость неминуемо приведет к фатальным последствиям.
– Знаешь, Аникет, клянусь тебе, наступят времена, когда я буду волен говорить то, что пожелаю, и не стану ни перед кем притворяться.
– Даже императору это не по силам, – улыбнулся моим словам учитель. – И мне кажется, что император менее других может себе это позволить.
– Тогда какой смысл быть императором?
И в этот момент на пороге появилась тень. Мать. Я не видел ее неделю, с того жуткого вечера в императорском дворце.
– Аникет, чему ты учишь моего сына? То, что я услышала, – крамола и глупые идеи.
– Это мои идеи, – сказал я, повернувшись к матери и глядя ей в глаза.
– Но он тебе их внушает.
– Я способен мыслить сам. И вот тебе одна из моих последних идей – я не женюсь на Октавии. – (У матери глаза полезли на лоб.) – В следующий раз посоветуйся со мной, если надумаешь принимать решение, влияющее на всю мою жизнь.
– Как я могла с тобой посоветоваться? Тебя не было рядом, когда Клавдий это предложил. Он способен за час изменить свое решение, я просто не могла тянуть с ответом. Дорогой, не расстраивайся. Сколько еще времени пройдет, прежде чем все это случится!
– Она мне не нравится! И никогда не понравится!
Я видел, что мать искренне меня не понимает.
– При чем здесь это?
– При всем! Как я буду с ней жить? Обнимать ее? Целовать? – Тут меня чуть не стошнило. – И всякое другое?
Мать рассмеялась: после моих слов ей явно стало легче.
– И это все? Чушь, даже не думай об этом. Тебе не придется терпеть ее рядом. Для всего другого найдется девушка, которую ты сам для себя выберешь, а с Октавией будешь видеться в редких случаях, на
