я развеял, после того, как факел осветил то помещение, в котором мы находились. Я запоздало понял, что магия тут есть и она работает. Когда я создавал светляков, как только мы здесь оказались, то я не придал этому значения. Второй факел я зажег от того, который держал в руке Щедров. Он выпучил глаза и порывался что-то сказать, но каждый раз захлопывал рот.
– Ну что еще?
– Откуда ты знаешь, что надо делать? – наконец, ему удалось сформулировать вопрос.
– Оттуда, какая разница? – я скривился. Ага вот прямо сейчас тебе расскажу, что трубку прикуривал в гораздо раннем возрасте, и научился огонь при помощи этих штуковин извлекать. – Прочитал. Ты мне лучше скажи, а то я запамятовал что-то, как далеко школа от Московского кремля находится?
– Ну как далеко, я что измерял расстояние? Школа на окраине Москвы стоит, – тщательно подбирая слова ответил Щедров, настороженно посмотрев на меня. – И все-таки, где ты научился огонь добывать, как в каменном веке?
– В каменном веке огонь не так добывали, – историю развития этого мира я изучал с особой тщательностью, и по книгам из школьной библиотеки и находя про тот или иной период в Сети. Как я понял, существенные различия между нашими мирами начались именно в тот момент, когда пришла магия. До этого момента все было более-менее одинаково, если отличия и были, то не слишком существенные, и это, наверное, правильно, людей-то не переделаешь, в каменном они веке жили или сейчас.
– Романов, ты можешь ответить нормально? – Щедров вспылил. Мы оба чувствовали себя не в своей тарелке, поэтому я решил ответить, как он говорил «нормально», чтобы не усугублять наше состояние близкое к панике.
– Так огонь еще при Иване четвертом Рюрике добывали. Прозванного впоследствии Грозным. Не так давно это и было, чтобы забыть принципы. И да, Щедров, я читал про это, – он засопел, потом протянул.
– А почему магию не применил, несколько искорок и все готово. Зачем было так -напрягаться? Я же сначала и не понял, что ты хочешь сделать, а то бы помог.
– Щедров, а почему ты не предложил помочь сразу, как только я в руки факел взял? Только не говори, что ты не знаешь, что это такое. Я не подумал, понял? – прорычал я. Этот разговор ходил вокруг до около и начинал уже раздражать. А про небольшую огненную искру я и правда не думал, все как-то на автомате получилось.
– А почему ты вообще об Иване Грозном заговорил? – он подошел к проходу и посветил внутрь. Ничего необычного в нем не было, все та же кладка уходящего куда-то вперед коридора.
– Ты знаешь, что это? – я ткнул пальцем в надпись, которая привлекла мое внимание.
– Нет, откуда? – он глянул мельком и пожал плечами.
– «Гойда» – это боевой клич опричников, – я подошел к нему. – Вот только есть один нюанс, здесь слишком чисто. Нет ни пыли, ни паутины, масло опять-таки не пропало, – я демонстративно провел рукой по стене и показал ее Щедрову. Рука была чистой.
– Обычные чары сохранности и нетления, – он смотрел
