время пристально всматривался в темноту, но потом с видимой неохотой отошел от привлекшего его внимание прохода. – Что-то вроде неминуемой гибели. Да, ты прав, он должен был выбросить нас в место, в котором кишит нежить, чтобы мы даже сориентироваться не сумели, как нас уже обгладывали бы, а позже наши объеденные тушки встали бы и пополнили ряды тварей.
– Фантастическая перспектива, – процедил я сквозь зубы. – И знаешь, что, учитывая, что кинжал все-таки не может полностью гасить негативные заклятья, боюсь, что парочка упырей нам все же может повстречаться. Кто вообще ему в руки подобный артефакт дал? Он же предсказуемый психопат с жаждой отмщения, всем, кто встанет на его пути. И так понятно было, что не сегодня, так завтра он бы им воспользовался.
Мой невольный спутник ничего мне ответил, только скрипнул зубами, разворачиваясь, чтобы уйти от этого места. Мы только возобновили движение по коридору, как из того самого прохода вылетела огромная сова с горящими красным огнем глазами. От неожиданности я упал на задницу, когда она задела меня крыльями. Упал я потому, что ощутил вместо птичьих перьев прикосновение чего-то невыразимо отвратительного, как будто протухший холодец до моей кожи дотронулся. Кроме этого пахнуло склепом и разлагающимся трупом, да так сильно, что я, невзирая на то, что вроде бы уже частично освоился в этом мире, и даже умудрился переспать с прекрасной представительницей местной нечисти, принялся бормотать молитву, пытаясь рукой нашарить под рубахой несуществующий крест.
– А-а-а, пошла прочь! – заорал Щедров и махнул факелом. Сова шарахнулась от живого пламени, и тут до меня дошел ответ на вопрос, а почему, собственно, факелы. Почему тот или те, кто этот коридор организовал, не воспользовался многочисленными освещающими чарами. Главное, что проход в этом место подразумевался не только для магов, если кресало на входе положили, самое оптимальное средство для добычи огня в длительной перспективе его сохранности.
– Господи, спаси мою душу грешную, убереги от лукавого, – все молитвы просто вылетели из головы, но я помню, что говорил Феофан Прокопович, что молитва должна из сердца идти, и иной раз и неважно, что слова нужные забыл или более правильными заменил, теми, которые тебе казались наиболее верными. Я никогда не был слишком набожным, и даже на смертном одре не слишком желал попов подле себя видеть, но здесь мне это обращение к Небесам неожиданно помогло. Дало привести мысли в порядок и успокоиться. Во всяком случае, стало понятно, что делать дальше.
Я вскочил на ноги и подхватил с пола факел, к счастью, не потухший. Сова продолжала атаковать Щедрина, и становилось понятно, что долго он не продержится.
– Эй ты, страхолюдина, – я ткнул в сову факелом, она зашипела и рухнула на пол, тут же начав подниматься уже в виде не слишком свежего покойника. От омерзения меня едва не стошнило, но нельзя было отвлекаться, чтобы не пойти этой твари на закуску. – Ага, заметила. – Не знаю, почему я обращался к монстру, как к женщине, ведь по всем
