слова, она ему отвечала ещё более ласково. Кругом была тишина, лишь рядом еле слышно потрескивал костёр, да звёзды перемигивались друг с другом, весело и проницательно смотря с небесной высоты на эту счастливую парочку.
Видение
– Я ничего не вижу без очков, – пожаловался я.
– Без очков? – удивился третий, который стоял где-то вне моего поля зрения.
– Нет, в очках я тоже плохо вижу, – ответил я, когда, надев очки на оконечность своего носа, внезапно почувствовал, что всё вокруг готово броситься в дикий пляс, и швырнул очки предположительно в направлении пола, кто-то сбоку резко вскрикнул и выругался.
– В чём дело?
– Он мне очками попал в ухо.
– Сами виноваты, надо было подойти поближе.
– Странный мир, – сказал я. – Почему-то мне всё кажется ужасно странным, ничего не видно, непонятно, всё вверх дном, и не там, где нужно.
– Даже пнуть толком и то не сможешь, – сочувственно поддержал кто-то знакомый, в жёлтом одеянии, ниже, только какой-то жёлтой полоской видневшийся передо мной.
– Нет, почему же, – злорадно усмехнулся я, и протянул свою конечность в предположительно левом направлении и послал её резким рывком вверх, а затем вперёд и вниз. Тот, в жёлтом одеянии, даже взвыл от боли.
– Я тоже могу меняться, – сказал первый, господин в белых брюках и зелёном френче с погончиками, обращаясь совершенно не в мою сторону, и стукнул по моей правой коленной чашечке. А может, по левой. Я вообще-то не разобрал, но там, кажется, должна была быть моя правая нога.
– Ну, будя, – пробормотал я, – вы уже привыкли, а у меня тут, кажется, было какое-то дело?
– Да, – сказал первый, представившийся полковником. – Вам надо разрисовать стены.
– Так же, как и в прихожей?
– Ну, не совсем, а как получится.
– Я боюсь, что у меня вообще ничего может не получиться сейчас.
– Вот ведро с краской, – мне на голову уронили снизу ясно видимый, летящий как бы сбоку, синий эмалированный чайник.
Я отстранился, сам не знаю куда, и, слава богу, он пролетел мимо и, кажется, упал на пол.
Внезапно всё вокруг закружилось, стены поползли на потолок, пол начал прогибаться вниз, а может быть, вверх подобием воронки, и я почувствовал, как водоворот событий стремительно засасывает меня внутрь себя. Перед моим взором пролетел кувыркающийся чайник без крышки, его жёлтый цвет постепенно переходил в фиолетовый.
У меня началась дикая головная боль. Вокруг слышались какие-то дикие голоса, и я понял, что сам начинаю дичать. Я чувствовал, что крышка чайника надета мне на ногу, я взглянул туда, где предположительно должна была быть моя нога, но там ползло наверх что-то кроваво-красное – наподобие освежёванного человеческого мяса с белыми прослойками жировой ткани, выпирающей наружу из кровавого разреза.
Ужасно запахло палёной шерстью, и гнусный сизовато-бурый дым стремительно начал заполнять
