тобой связываться, да видно придётся. Получи, фашист, гранату!
Высокий вплотную подошёл к нему и, не успел Ринат даже подумать защититься, или сделать пресс, как его резко и сильно ударили в живот. От пронзительной боли и удушья Ринат буквально согнулся на руках державших его парней. Он даже не мог кричать. Невозможно было даже вдохнуть или выдохнуть воздух.
Высокий снова ударил, теперь уже по лицу. Было больно и обидно. От следующего удара в живот Ринат опять согнулся и упал на землю, потому что ребята отпустили его. Его вырвало желчью. Высокий опять подошёл к нему и, брезгливо посмотрев, нагнулся к нему. Схватив за шиворот, поднял на ноги.
Руки невольно вскинулись, и Ринат, в свою очередь, схватил высокого за воротник и, подняв своё колено, опустил на него подбородок своего противника. Громко лязгнули зубы. Тут же он ощутил страшный удар по голове, и искры буквально посыпались из его глаз. Он опять упал на землю. Это ударил второй, тот, что стоял сзади.
Ринат попытался было, оперившись на руку, подняться, но парни подошли к нему и стали пинать его ногами. Тупые и острые боли сотрясали всё его тело. Ринат скорчился на земле от боли, у него страшно болело всё тело, гудела голова, и окружающее плыло перед глазами.
Он кричал, и он стонал, он звал на помощь. Тусклый свет фонаря по-прежнему падал на них, их было прекрасно видно со двора, но никто не спешил идти на помощь.
– Почему никого нет? – думал в полузабытьи Ринат. – Неужели никто не придёт мне на помощь? Сволочи! Так бить… Убью!
– Сволочи… – прошептал он почти про себя. Но его услышали.
Парни, которые было, перестали его избивать, снова подошли к нему. Один из них низко наклонился. На Рината пахнуло свежее выпитым вином и лёгким перегаром.
– Смотрите, ещё жив, собака!
– Ничего, я сейчас, – сказал высокий, бережно держась за свою разбитую челюсть, и одной рукой полез в карман пальто. Вытащил оттуда самодельную финку.
– Ну-ка, поднимите его.
Рината приподняли, подтащили и прислонили к стене дома. Сам он уже стоять не мог. Двое придерживали его за руки.
Высокий с ножом в руке подошёл к нему и пронзительно и страшно посмотрел ему в глаза, поднял его голову за волосы.
– Боишься? – Издевательски ухмыляясь, спросил он. – Не бойся. Теперь уже больно не будет.
Страшная боль от удара снова пронзила Рината и он страшно, обречённо и яростно вскрикнул, да так сильно, что высокий невольно отшатнулся от него вместе с финкой.
Его быстро бросили на землю, и ушли в темноту.
А по улице по-прежнему шли люди. Смеялись, целовались, плакали. Улица была буквально в нескольких шагах от подворотни, за тёмными деревьями. И никто не смотрел, что это там за крики слышаться со двора, что это за шум раздаётся. Всем было всё равно, или, скажем так, своя шкура была ближе. А любопытство или поиск приключений обойдутся себе дороже.
– Сволочи!
Люди шли мимо. Они спешили по своим делам. Спешили и торопились.
Ринат лежал в подворотне и туманящимся
