повернул наше время вспять.добираюсь, будто контуженный,
так приветливо окна горят!
ровно в десять ОНА ждёт к ужину.
тридцать первое декабря.
Насмешка
Плюётся снегом мне в лицо
бесстыжая погода.
Когда её, в конце концов,
осадишь, мать-природа?
Когда меня ненастным днём
согреешь, обнимая?
Давай, сейчас с тобой вдвоём
мы всё переиграем:
февральский снег —
на майский дождь,
метель —
на тёплый ветер,
ты сможешь, если подпоёшь
мне хоть один куплетик
волшебной песни. Ну же, пой,
кружась под небосводом!..
Но, потешаясь, надо мной
смеётся мать-природа.
Грань
По-зимнему – белое чистое небо,
в снегу отражаясь, слепит прохожих,
река, наконец, успокоила нервы
под ледяною блестящею кожей.
Увидев себя, я понял, что умер.
Пустое, замёрзшее, жалкое тело,
его, в неприглядном сером костюме,
пыталось солнце согреть неумело.
Плетусь по улице. Сквозь и мимо
несутся беспечно машины, люди…
Я будто на старте другого мира…
Я между неясными «было» и «будет».
Берега памяти
Чернеет тающего снега полотно —
его навечно не удастся сохранить.
Высоким чувствам жить не суждено.
Ещё бы ноющую боль похоронить…
Под бурой плесенью наскучивших снегов,
гниют, метелями растрёпаны, мечты,
но за туманами не видно берегов,
где я старательно храню твои черты.
Расстались, выдохлись – никто не виноват,
что разошлись в начале этого пути
и так спасительно тогда мелькнул твой взгляд,
но для того лишь, чтоб итоги подвести.
Я буду помнить о тебе, моя печаль,
а ты, пожалуйста, не злись и не злословь,
не запрещай мне также трепетно скучать,
я буду помнить о тебе, моя любовь.
Волшебство
птица счастья – в облаках,
а в руках – синица,
беззащитна и хрупка,
и всего боится.
старый сад почти раздет
и обескуражен,
что ему закат, рассвет —
до весны не важно.
выспавшись, зима идёт,
взглянет – околеешь,
если дунет – заметёт
ледяная фея.
Лунный свет
Неуловимы и так невесомы касания,
ты – преступленье моё
и моё
