вмешательство. Если вы сейчас предпочтете сохранить грудь, потом это может оказаться роковой ошибкой. Разумеется, вас никто не заставляет выбирать мастэктомию, тут решение зависит только от вас. Но лично я полностью солидарна с доктором Германом.
Уоллерстром не только согласилась с Германом, но ей, казалось, нечего добавить. Ни одного доброго слова она не сказала, в ее голосе не было ни капли сочувствия, никакой женской солидарности. Слова звучали еще более безжалостно, чем вердикт доктора Германа. Перед встречей Алекс думала, что они найдут общий язык хотя бы потому, что Уоллерстром тоже женщина, но она настолько ей не понравилась, что Алекс еле дождалась окончания визита и, выйдя на улицу, с облегчением вдохнула свежий октябрьский воздух. Алекс показалось, что от всего услышанного она вот-вот задохнется.
Она приехала в суд к четверти девятого, поразившись про себя, как мало времени Уоллерстром понадобилось на столь серьезный случай. Или он был серьезным исключительно для самой Алекс? Похоже, всем остальным казалось, что все элементарно. Нет груди – нет проблем. Когда ты врач, а не пациент, все очень легко, тебя интересует лишь то, верна ли твоя теория и какова статистика подобных случаев. А для Алекс операция могла изменить всю ее жизнь, внешность, ее будущее, наконец. И принять подобное решение нелегко.
Узнав независимое мнение второго врача, Алекс еще больше уверилась, что с ней происходит что-то страшное и что вариантов выбора не так уж много. В глубине души Алекс надеялась, что доктор Уоллерстром хотя бы частично развеет ее опасения – скажет, что она себя просто накрутила и все эти разговоры об опухоли не имеют под собой никакой почвы. Вместо этого врач подкрепила испытываемый Алекс ужас, заставила ее почувствовать себя еще более испуганной и одинокой. Нужно взять образец на биопсию, проанализировать состояние опухоли и принять окончательное решение. Разумеется, остается шанс, что опухоль доброкачественная, но после всего, что ей сказали в последние несколько дней, это казалось все менее и менее вероятным.
Даже добродушный отказ Сэма поверить в худшее казался теперь абсурдным. Его упорное нежелание обсуждать возможные варианты, плотный график работы на процессе и гормональные препараты, которые по-прежнему влияли на ее настроение, привели к тому, что в течение недели Алекс с трудом удерживала себя в нормальном душевном и эмоциональном состоянии. У нее появилось ощущение, будто она идет против течения.
Единственное, что помогало ей сохранять самообладание, – сильная поддержка Брока на работе. И когда суд полностью освободил Джека Шульца от всех обязательств перед истцом, это показалось чудом. Судьи отказали истцу во всех требованиях, и Джек рассыпался перед Алекс в благодарностях. Процесс занял всего шесть дней – рассмотрение дела закончилось в среду, к четырем дня. Эта победа стала единственным приятным событием в жизни Алекс за последнее время.
Алекс в изнеможении опустилась
