с пациентами были еще более строги. К тому же они кичились тем, что пользуются среди коллег авторитетом.
– Может, он и не воплощенное очарование, но, по крайней мере, специалист хороший, – подытожила Алекс. Она поблагодарила помощницу и велела ей собрать еще больше сведений о двух других врачах.
Пока Алекс ехала в такси, она гадала, что же скажет хирург о затемнении на ее маммограмме. Теперь у нее было две версии – оптимистичная (высказанная Сэмом) и пессимистичная, предложенная доктором Андерсоном. В состоятельность версии Сэма верить хотелось больше.
Но Герман, к сожалению, оптимизма Сэма не разделил. Взглянув на снимки, он тут же сказал, что затемнение – скорее всего, опухоль, и то, как глубоко она расположена, а также ее форма свидетельствуют о том, что она злокачественная. Разумеется, до того как станут известны результаты биопсии, говорить о чем-либо с уверенностью нельзя, но опыт доктора Германа подсказывает, что это опухоль, и опухоль опасная. Теперь все зависет от стадии заболевания, степени поражения тканей, а еще от того, является ли опухоль гормон-рецептор-позитивной или негативной и успела ли она дать метастазы. Речь хирурга звучала сухо, и ситуация, которую он описывал, пугала.
– И что же теперь будет? – в ужасе спросила Алекс.
– Не могу сказать, пока у нас нет всех данных. В лучшем случае вам предстоит лампэктомия[9]. Но может понадобиться и более серьезное хирургическое вмешательство – умеренно-радикальная мастэктомия[10]. Это единственный способ полностью избавиться от этого заболевания; конечно, многое зависит от стадии развития опухоли и степени поражения тканей, – пояснил Герман. Он показал ей таблицу, где были приведены какие-то непонятные показатели. Алекс ровным счетом ничего не поняла.
– А мастэктомия – это единственный способ избавиться от болезни? – как-то отстраненно спросила Алекс, понимая, что задает глупейший вопрос. Она была в полном смятении и чувствовала себя конченной идиоткой. Перед хирургом сидела не искушенный юрист, а слабая, несчастная женщина.
– Не обязательно, – ответил доктор Герман, – возможно, понадобится еще облучение или химиотерапия. Это зависит от различных факторов и степени распространения.
Облучение и химиотерапия? И плюс к этому еще и умеренно-радикальная мастэктомия? А может быть, легче сразу сделать эвтаназию? Не то чтобы Алекс прямо жизни себе не представляла без груди, но позволить врачам изуродовать свое тело, а потом еще терпеть отвратительные последствия облучения и химиотерапии! Алекс ощутила, как при одной мысли об этом к ее горлу подкатывает тошнота. Что теперь стало со всеми оптимистичными прогнозами ее мужа, со всеми этими его заявлениями – вот, мол, врачи перестраховываются? Она даже вспомнить не могла, что именно Сэм сказал.
– Каков наш дальнейший план действий?
– Для начала возьмем у вас образец ткани на биопсию. Желательно под общим наркозом, поскольку опухоль находится
