пор держал в зубах, и убедился в справедливости слов своего молодого друга.
– Вот! – воскликнул он с каким-то злобным удовлетворением. – Разве это не характерно для Нью-Йорка? Просишь сигару, а тебе дают вечное перо. Ни малейшего признака честности, ни даже отдаленного понятия о добросовестной торговле!
– Вы не находите, что мисс Вадингтон выглядела обворожительно за обедом? – сказал Джордж, пытаясь перевести разговор на тему, столь близкую его сердцу.
– Да, Пинч – продолжал свое мистер Вадингтон – моя жена буквально поработила меня.
– И я нахожу еще, что стрижка удивительно к лицу мисс Вадингтон.
– Не знаю, заметили ли вы за обедом одного парня с лицом, точно блин, с моноклем в глазу и с усами, напоминающими зубную щетку. Это был лорд Хэнстантон. Он не перестает мне твердить о необходимости знакомства с этикетом.
– Это очень мило с его стороны – осмелился сказать Джордж.
Мистер Вадингтон лишь быстро взглянул на него.
Бедному Джорджу стало ясно, что он сказал отнюдь не то, что нужно было сказать.
– Что вы хотите сказать вашим «мило с его стороны»? Это дерзость и наглость! Этот лорд Хэнстантон – форменная чума. Там, на Западе, его не стали бы терпеть. Ему в постель подбросили бы гремучую змею. На кой черт человеку нужно быть знакомым с этикетом? Мужчина должен быть отважным и бесстрашным, он должен уметь стрелять и попадать в точку, должен смело смотреть всему миру в глаза. И не все ли равно, какой вилкой он ест рыбу?
– Совершенно верно.
– Что из того, если он надевает на голову не ту шляпу?
– Мне особенно понравилась шляпа, которая была на мисс Вадингтон, когда я увидел ее в первый раз, – сказал Джордж. – Помнится мне, что она была из какого-то мягкого фетра; если не ошибаюсь, светло-коричневого оттенка и…
– Моя жена, – заметьте, что я все еще говорю о моей второй жене (моя первая жена, бедняжка, умерла), – моя жена науськивает на меня этого негодяя Хэнстантона, и вследствие финансовых соображений, будь они прокляты, я лишен возможности дать ему в ухо, несмотря на то, что меня понуждают к тому все мои лучшие инстинкты. И знаете, что она теперь вбила себе в голову?
– Я и вообразить не могу!
– Она хочет выдать Молли замуж за этого парня.
– Я бы не советовал этого делать, серьезным тоном промолвил Джордж. – Нет, нет, я категорически возражаю против подобных браков. Так часто эти англо-американские союзы кончаются катастрофой.
– Я человек с очень тонкой натурой и большим кругозором, – вдруг выпалил мистер Вадингтон, хотя неизвестно, что он хотел этим сказать.
– И помимо того, – продолжал Джордж Финч – мне совершенно не нравится наружность этого человека.
– Какого человека?
– Лорда Хэнстантона.
– Ради бога, перестаньте говорить о нем. У меня все нутро переворачивается от одного его вида.
– Я
