тщательно подбираю каждое слово.
Если судить по поведению Орсона на крыльце, у него с хозяином дома неформальные отношения, так что, скорее всего, босс прислал его разобраться в ситуации. С охраной я откровенничать не стану, но с этим самовлюбленным красавцем придется поговорить, раз уж сам хозяин к нам не спешит.
Начинаю с самого главного.
– Я не имею никакого отношения к ребенку или к вашему боссу. Я здесь… в этом поселке проездом. Остановилась в доме знакомых. Вчера на участке внезапно…
– Кто ты? – перебивает, с интересом приподнимая бровь.
– Никто, – отвечаю уверенно. В таком виде я и выгляжу как никто. Во мне уж точно не заподозришь жемчужину синдиката. Одета кое-как в чужие старые и мешковатые вещи, пахнущие заброшенностью и сыростью. Растрепанная, без косметики, с синяками под глазами от усталости и тревоги.
Орсона веселит мой ответ.
– Совсем никто?
Небрежно веду плечом.
– В данной ситуации я никто, потому что не имею отношения к…
Он снова перебивает.
– Ребенок назвал тебя Ада. Назови свое полное имя!
– Ада… Томпсон. – Будем надеяться, что в сети сотни девушек с этим именем.
– Откуда ты?
– Из небольшого города на востоке Невады. Работаю в библиотеке, живу одна, – выдаю заранее придуманный ответ. Восток Невады хоть и принадлежит центральной группировке, однако между нею и моим отцом, управляющим южной ветвью синдиката, держится шаткое перемирие. Так что за шпионку меня посчитать не должны.
Орсон морщится, чуть ли не плюется. Его Красивейшеству противно тратить драгоценное внимание на девушку, которая никто и ниоткуда, да еще и выглядит кое-как.
Меня радует его реакция. Похоже, он поверил, что я всего лишь туристка с чужих земель без привязок к синдикату.
– Семья есть? – спрашивает небрежно.
– Родители погибли в аварии несколько лет назад, так что я сирота.
Последнее слово звучит искренне. Со смертью мамы исчезла и моя семья. Остались двое холодных, жестоких мужчин, для которых я не дочь и не сестра, а предмет выгодного обмена. Козырь.
– Друзья есть?
– Близких нет.
– Совсем ни с кем не дружишь? – кривит рот в усмешке.
– У меня была собака, но погибла.
Я не удивляюсь этой неожиданной добавке к моему придуманному прошлому, так как всю жизнь мечтаю о собаке.
Орсон хмыкает.
Кряхтя, малыш подтягивается на ноги, держась за его брючину. Покачиваясь, сует пальцы в рот.
– Ням ням ням лени лени.
Орсон хмыкает.
– Рассказывай, откуда он взялся! – Подбородком указывает на малыша.
Сжав руки в замок, делаю глубокий вдох и рассказываю о происшедшем. Судя по тому, что Орсон продолжает усмехаться, особого доверия ко мне он не испытывает. Когда я прошу его узнать, что случилось
