не думаю, что это один из моих приступов. Но пожалуйста, папа, я очень устала.
Ее отец предложил ей руку:
– Прогуляйся со мной несколько минут, сделай милость.
Ханна заподозрила, что ее отец хочет с ней что-то обсудить. Он вывел ее с террасы и повел по гравиевой дорожке к розовому саду ее матери. Ханна подняла глаза, чтобы посмотреть на блестящие звезды, пожалев, что не прихватила с собой шали.
Ее кожа все еще помнила прикосновения лейтенанта, мысли в ее голове путались. Этот мужчина пробудил в ней беспокойство, и ей это не нравилось. Каждый шаг, по мере того как она шла, отдавался в ее теле какой-то тревожной болью.
Что он с ней сделал? И если ей понравились его прикосновения, значит ли это, что она распутна?
Они шли через сад к конюшням, под ногами у них хрустел гравий. Ханна поймала себя на том, что сравнивает своего отца с лейтенантом Торпом. Джеймс Честерфилд, маркиз до кончиков ногтей, был высокомерен почти со всеми, но не с дочерью. Он никогда не отступал от правил приличия. Лейтенант Торп, напротив, был безрассуден и явно равнодушен к мнению окружающих.
Молчание ее отца затянулось, и Ханна попыталась угадать причину:
– Ты отклонил еще одно предложение руки и сердца, не так ли?
Джеймс помолчал.
– Еще нет. Но барон Белгрейв просил разрешения зайти ко мне завтра.
Это ее не удивило, но она решила, что лучше всего будет дать ему знать о своих чувствах.
– Я не хочу выходить за него, папа.
– Он владеет огромным имением, и у него прекрасное происхождение, – возразил отец. – Кроме того, похоже, он питает к тебе искренний интерес.
– Что-то в нем меня беспокоит. – Ханна помолчала, пытаясь подобрать верные слова. – Я не могу этого объяснить.
– Это недостаточная причина, чтобы отклонить его предложение, – запротестовал маркиз.
Ханна это понимала, но рассчитывала, что отец станет на ее сторону.
Джеймс взял ее за руку и легонько сжал, глядя на нее без улыбки. Серые тени искажали его бородатое лицо, волосы серебрились в лунном свете.
Он повел ее назад в дом, где они миновали бальную залу, полную гостей, проводил в ее комнату и пожелал спокойной ночи.
У двери он смущенно добавил:
– Леди Уайтморская сегодня днем принесла имбирного печенья. Я велел служанке отнести несколько штук в твою комнату. Только маме не говори. – Покачав головой с неодобрением, он добавил: – Женщина в ее положении должна быть осмотрительной и не надрываться у плиты, словно обыкновенная служанка.
Действительно, жена ее брата Эмили очень увлеклась выпечкой в последние несколько недель.
Стивен потакал своей жене, позволяя ей делать все, что она захочет, во время беременности.
Действуя интуитивно, Ханна на мгновение проскользнула в свою комнату и вернулась с двумя имбирными печеньями. Она вручила их отцу, который тут же с наслаждением их и съел.
– Если увижу Эмили, передам ей, что они
