она просто не хотела учиться на экономическом? А мы не поняли?
Отец внезапно разозлился:
– Она сама туда захотела, её никто не заставлял!
– Но мы и не поощряли её талант…
Отец перевёл на неё тяжёлый взгляд:
– Как мы ещё должны были поощрять её талант? Ты водила её в музыкальную школу, на конкурсы. Потом она окончила музыкальную школу, и этот этап в её жизни закончился. Она сама не продолжила свои занятия и решила поступать в институт. Мы её никогда не принуждали.
И, как-то чересчур возбудившись, отец закричал:
– Единственный раз, когда мы её предостерегли, просто предостерегли, она собрала вещи и ушла!
– Нет, не предостерегли! Мы поставили ультиматум! А разве можно ставить ультиматумы влюблённой женщине?
– Тоже мне женщина! Просто запутавшаяся девочка, возомнившая, что обрела неземную любовь! Да к кому! Этому прощелыге, бездельнику, который даже говорил с ней командами! «Вера, мы уходим!» – передразнил его тон отец.
– Ты по-прежнему считаешь, что она девочка. А она взрослый, сформировавшийся человек. И давай я не буду говорить, на какие жертвы пойдёт любящая женщина!
– Пока эта женщина пошла на одну лишь жертву – бросила родителей.
– Мы сами её вынудили, – крикнула мать в спину уходящему отцу.
Он захлопнул за собой дверь в гостиную, куда перебрался спать три года назад. Комната Веры так и осталась пустовать. Туда уносились все предметы – напоминания о ней. Но входить туда решалась только мать – убрать время от времени пыль и проветрить.
Наутро мать, еле дождавшись приличного времени, позвонила подруге дочери.
– Леночка, здравствуй! Ты можешь дать номер Веры?
– А что это вы заинтересовались Верой? Три года ни слуху ни духу, а тут, как только она стала знаменитой, вам понадобился её телефон?
Вокруг сердца матери образовался глубокий ров, и туда ухнуло, больно ударившись о дно, сердце.
«Ничего, это всего лишь глупая девочка, она не поймёт», – успокоила себя мать.
– Нет, Леночка, просто отец болеет. Может, Вере хотелось бы знать об этом, – соврала она.
– Я спрошу её. Если захочет знать, сама позвонит, – дерзко кинула та в ответ и оборвала разговор.
На следующей неделе они, не сговариваясь, включили телевизор и молча уселись в ожидании начала песенного конкурса. Среди лиц, голосов и света они слышали лишь чистый, звонкий голос Веры и видели лишь её слёзы, когда та поняла, что их не пропустили на следующий этап.
Мать заплакала вместе с ней, так как возможности видеть её у неё уже не осталось. Отец, бормоча под нос ругательства в адрес жюри, ушёл в ванную и, хлопнув дверью, включил душ.
Утром за завтраком мать решительно сказала мужу:
– Я еду в Москву!
Отец поднял на неё удивлённый взгляд:
– К кому? Ты даже не знаешь её адреса! Москва – огромный
