Но как только они с Барсифом Сынкой созрели для решительных действий, то сначала чуть не вляпались в “сопротивление” после уговоров одного мерзавца2, а потом и вовсе покинули Дигриду-Саха. Оставалось надеяться, что с ними всё хорошо. А этой весной решила уйти и я. Нашла единственный караван и отправилась с ним в Рборий.
Купец Уиама Бсехорский предпочитал путешествовать с “удобствами” – на стоянках каравана прислужники ставили по несколько шатров. В одном из них нашлось место и для меня. Господа – двое мужчин и молчаливая девушка, которую я называла про себя Безымяшкой – радушно позвали ночевать с ними. Они спасались от карательной политики Мануиля – посредника ивенов-клеменов, занявших Дигриду. Завязать с ними разговор получалось редко – беглецы таились, да и мне нечего было им рассказать.
Единственным, кто кроме меня не спал в такую рань, оказался Айнор – светлоликий, высокий, стройный создатель родом из Сивената. У него были голубые глаза и толстая русая коса длиной ниже бедер. Сидя у костра, он подкидывал в него ветки и взбивал себе пену для бритья.
Мы познакомились ещё в столице. Сивенец бескорыстно заставил купца пустить меня в караван за приемлемую плату. Мужчина выглядел слишком молодо для опытного мага, но это заинтересовало меня уже позже. Его лицо можно было назвать юношеским и не солгать при этом ни на каплю.
– Мне тридцать, – отвечал Айнор на расспросы. – Все северяне выглядят молодо.
Казалось, ему ничто не добавляет лет: ни усталость в конце дня, ни недосып, ни щетина. Последняя даже, как ни странно, молодила его. Волосы на лице сивенца росли неравномерно, клочками, словно у подростка. Он не ленился вставать каждый день ещё до утренней охоты, чтобы побриться. С какой-то стороны это даже мило.
Я снова потёрла лицо и села к костру. Меня немного трясло – ужас видения не отпускал, словно рыболовный крючок. Айнор тем временем нанёс пену, поднёс бритву к щеке, надавил и… порезался. Сивенец даже не поморщился – посмотрел в зеркальце, вытер кровь и продолжил бриться. Да, ему была свойственна некоторая неуклюжесть, он словно не до конца чувствовал собственное тело, не понимал силы рук, инерции. И парочка алых линий на лице доказывала это нагляднее всего.
Можно подумать, он вчерашний ребёнок, который слишком быстро вырос и даже бритву в руках держать толком не научился. Но вот только Айнор показывал себя слишком опытным и твёрдым в спорах с Уиамом. Разве смог бы юноша так собачиться с наглым мужиком, не стесняющимся дешёвых манипуляций? А ставить на место дигридских наёмников, особенно, мерзкого Исага?
Нет, конечно же.
Да, он мог быть ивеном, но ведь время всё равно оставляет на их телах свои знаки. В надежде разгадать возраст сивенца я смотрела на его руки, но и в них было мало правды. Морщинки у глаз тоже не давали ответа, хотя он и имел привычку сильно щуриться, когда улыбался. И даже его волосы – показатель статуса в Сивенате – запутывали меня.
Сколько же времени нужно, чтобы отрастить такую косу, которая будет мешаться, попадая в котелки, на более
Речь про усмера Хафама. В итоге его поймали и казнили и парням повезло, что их дороги все же успели разойтись
