Иоганн.
– Пап-пап-пап, а я слышала, там есть белые меховые сапожки с бубенцами! Я теперь только о них и мечтаю! – перекрикивала его рослая не по годам Хельга.
Мирра опрокинула голову на колени и заплакала. Ей вспомнились слова Дафны: «Только о море и мечтаю. О таком большом, солёном».
Мирра представила и свой старый дом, и тёплое море, смеющееся золотыми брызгами. На ярмарке таких товаров нет. И разве можно купить воспоминания детства?
– Сальвадор! – позвала она. – Как там мои краски? Засохли? Или ты и засохшие сгрыз?
Сальвадор обиженно глянул на хозяйку и, закрыв уши хвостом, перевернулся на другой бок и засопел.
– Ясно… – протянула Мирра. – Значит, ты со мной не пойдёшь?
Сальвадор не пошевелился. Он-то уже знал, чего ждать от этого путешествия. Не прошло и пяти минут, как:
– Волшебство, не иначе! Но откуда? – ахнула художница, обнаружив в кладовой цветастые баночки, доверху наполненные свежими красками. – Только вот рисовать не на чем… Сальвадор всю бумагу испортил. А впрочем… – тут Мирра поспешила в зал. Она жадно оглядела белую стену у камина и спросила:
– Послужишь мне бумагой?
От удивления даже Сальвадор проснулся. И Зараза высунулась из укрытия. Оба наблюдали за Миррой. А та лихо окунула кисть в краску и окропила стену небесно-синей.
– Пиу! – зааплодировал Сальвадор.
– Вжух! – согласилась Зараза.
III
Дафна кружила у прилавков и облизывалась. Повсюду росли пирамиды имбирных пряников, облитых розовой яичной глазурью. Шоколадные замки с зефирными окнами. Давно она ничего такого не ела. А денег на сладости не было. И прежде любопытное путешествие от прилавка к прилавку превратилось в истинное мучение для глаз и желудка. Вскоре Дафна замёрзла. А торговец ёлками как раз подливал себе горячего грушевого чаю.
– Здравствуйте! – робко сказала она. – Торговля идёт?
– Приветствую, – улыбнулся бородач. – Бледная какая! Замёрзла? Держи пряник. Прикупил у торговки из Берлина целый мешок. Думал, съем! Но вот на этом понял, что лопну. Да и зубы от глазури уже скрипят, – расхохотался он.
Дафна с радостью приняла угощение. Ей хотелось мигом сорвать с пряника шелестящую бумагу и откусить глазированный бочок, но она остановилась.
– Чего не ешь? Вкусно же, – заверил господин.
– Маме отнесу, – ответила Дафна, – мы его напополам!
– Ну-ну… Хорошая мысль, – одобрил рыжебородый и добавил: – А торговля идёт. У меня – хорошо! У остальных – так себе! Не слишком-то ладно.
– Это почему? – спросила Дафна.
– Ну сама посуди: у меня ёлки, да ещё и самые пушистые и душистые на ярмарке! Ёлки всем нужны. А вот игрушки-побрякушки, посуда всякая… Кого этим удивишь? Что, у марбургцев посуды нет? Надоели покупателям обычные
