которому сулили великое шахматное будущее, покинул мир большого спорта, и, психологически надломленный, умолял в своём «сочинении» принять его на службу в военно-финансовую разведку. «Потому что больше в мире нет ничего настоящего: только война и деньги. Остальное – лишь инструменты обмана, используемые военными и финансистами».
– В неприятную и сомнительную компанию я попала! – грустно улыбнулась Бекова. – Главное, чтобы папа не узнал! В кого ни плюнь – все разочаровались в красках жизни, в гранях духа! И пришли к выводу, что на самом деле существуют только деньги, а всё остальное – показуха за них! Они же, но инкогнито!
– Поживи подольше, малыш, поработай с нами, изучи людей, и, может быть, ты не так сурово осудишь эту теорию строения общества!
***
Здание в Готторпском переулке словно бы спряталось, а точнее сидело в засаде, умело укрытое тополиным сквером, отчего летом было, как в снегу, в белом хлопчатом пухе тополей. Неуместный в новых временах армейский римский ампир делал этот особняк похожим на сурового отставника в военной рубашке, военного пенсионера, из командира ставшего вахтёром.
На стенах, под зелёной маскировочной штукатуркой – рельефные медальоны в виде советских звёзд в венках боевой славы, на фронтоне лепнина, уже тронутая эрозией: советский герб и склонившиеся к нему флаги. Казалось – как-то траурно склонившиеся, будто над гробом дорогого покойника…
– Такова уж наша жизнь – пояснил Кравино – вся биология стоит на хищениях, стремление к которым – врождённый инстинкт всякого живого существа. Вся цивилизация стоит на борьбе с хищениями, стремление предотвратить которые в основе всего ею созданного, чтобы превзойти животный мир. Так и живём, разрываемые пополам собственной врождённой натурой – дети природы, и вместе с тем дети цивилизации…
«Дети природы, и вместе с тем дети цивилизации» жили на «Готторпке» весьма жёстко, в чём Азиру убеждала не только её работа, но и рассказы сослуживцев. И буквально через несколько дней девушка с «комплексом отличницы» зазубрила натвердо, как и всё, чему училась в школе и в институте: для того, чтобы оберегать закон, и не уронить всю жизнь в тотальное беззаконие – нужно обходить закон…
У Бековой появился свой, отдельный кабинет, правда не «аутентично-офисный», как вычурно молвил завхоз «Готторпки» товарищ Домотканев, а выгороженный из приоконного коридорного фойе сразу за лестничной клеткой третьего этажа странной, лабиринтоподобной планировки.
– Чтоб шпионы заблудились нафиг! – иронизировали над запутанностью своих коридоров и переходов сотрудники «Готторпки».
Ради Бековой фойе, в прежние времена служившее местом перекуров (в 80-е не только не запрещали курить в помещении, но даже и не видели в этом ничего предосудительного) – отсекли от коридора, затемнив проход,
