У него сегодня первое свидание.
Босс даже опешил. Так это из-за клиента такой переполох? Облегченно выдохнул.
– И что с того? – насколько возможно безразлично поинтересовался.
– Ну, пусть порадуется жизни напоследок. Сам-то хоть раз любил когда-нибудь?
Старшой не отреагировал, но и она не сдавалась.
– Если любил, то хотя бы из мужской солидарности поддержал бы парня. Дал ему время девственность потерять.
Дарий остановился. Лера уткнулась в его спину. Тут же отпрыгнула в сторону. Шею вытянула, с мольбой заглядывая ему в лицо. Увидала разгорающееся пламя в глазах, отпрянула. Он с виду только мягкий и податливый, но быстро вспыхивает гневом. Надо гасить, подумалось ей. Сменила тактику.
– Но если не ради него, то мне пойди навстречу. Сделай мне приятное, а? А я в отместку кличку тебе дам – ломбардинец. Ты же из Ломбардии, верно? И созвучно месту работы – ломбард. Разве не клево?
Замигали лампы в плафонах, закачались люстры на цепях, адом пахнуло так, что задохнулась. «Погасила гнев, называется, – упрекнула себя за недомыслие, – кажется, в преисподней я сноровку дипломатии растеряла».
– В собаки меня записала? – орал обиженный итальянец, гоняя смерчи по помещению. Изо рта то ли пар, то ли дым вырывался, глаза искрили электрическим замыканием. Словом, не на шутку разбушевался! Снова половицы придется закрашивать от подпалин. И как ей удается все время его злить? Если и дальше так продолжится, то, скорей всего, он сам запросится в кочегары.
– Милый Дарио, – лепетала плутовка испуганно, – ничего обидного не имела в виду. Просто решила, что прозвище… ну, знаешь, как влюбленные парочки друг другу дают – «кисуля, лапуля»… Подумала, что это нас сблизит. Все-таки вместе работаем.
Бес тяжело дышал, пытаясь на йогу перейти. Бесиха пыталась залечить его раны, ею же нанесенные.
– Хочешь, меня тоже как-нибудь назови. Я не против. Мы не будем при людях употреблять словечки друг другу предназначенные. Это будет наш секрет.
– Зачем? – наконец прохрипел он обожженным горлом. – Зачем этот спектакль устроила? Будто всамделишно решила подружиться? Нет, тут что-то другое. Смотри мне в глаза! Моего клиента прикарманить хочешь? В обход меня?
– Да ни в жисть!.. Просто сегодня или завтра, – какая тебе разница? А он мужчиной станет. Разве гордость за клиента не испытаешь?
«Ломбардинец» стоял, насупившись, и молчал. Кажется, женский елей делал свое дело. А она доливала:
– Он еще вкуснее запахнет, когда ты придешь по его душу. Аромат не выветрится до отгрузки. Сразу упакуем, бантик навесим…
Она отшатнулась от Дария, когда пипидастр в его руках громко треснул.
– Вот и ладненько! Отдохни денечек. В гамаке своем повиси. Зачем гамак в кладовке повесил? Не для красоты ведь? А клиентов я сама обслужу, если таковые появятся.
И зацокали каблучки,
