в вашем обществе чудачками, нужными разве что в качестве объекта для сплетен. «О, эти барышни Фергусон! Знаете, их же привезли из трущоб. Известно, что старшая носит нож под платьем, а в школе воровала еду. Это не то, что называется хорошим тоном, дорогая. Это вообще не тон», – скопировала кого-то Фиона с убийственной точностью.
Алекс даже догадывался кого.
Но леди Би вопреки его ожиданиям понимающе затрясла головой и изрекла:
– Назойливые, шумные птички.
Алекс заметил, что выражение лица Фионы смягчилось. Искорки невысказанной боли замелькали в ее небесно-голубых глазах, и ему показалось, что они даже стали немного темнее. Она подошла к пожилой женщине, осторожно присела рядом и, накрыв ее ладонь своей, мягким голосом, в котором чувствовалось сожаление, сказала:
– Вы сама доброта, мадам, я вижу. Но ваш мир создают именно эти назойливые птички. И кого приветствовать, а кого изгнать, зависит от их прихоти. А разрушать порядки, установившиеся в вашем мире, это, поверьте, последнее, чем мне хотелось бы заниматься. Я лучше буду жить вне его, но так, как хочу, и сожалеть об этом следует меньше всего. Вам, я думаю, не придется страдать по этому поводу. Мой дед об этом позаботится.
Алекс увидел то, чего никогда не видел до сих пор: в глазах леди Би блеснули неподдельные слезы. Она подняла руку, обтянутую похожей на пергамент кожей, и, потрепав Фиону по щеке, не то спросила, не то констатировала:
– Как Жанна.
Немного сконфуженный Алекс повернулся к Чаффи.
– Воительница?
Фиона, не отводя взгляда от пожилой женщины, мягко произнесла:
– Мученица… Нет, это не про меня, мадам. Так получилось, что мне действительно нравится тот образ жизни, который я для себя выбрала.
Алекс сразу подумал, что не может согласиться с этим аргументом: не оставлять же ее, в самом деле, в этих полупустых комнатках в положении чуть ли не служанки? Но если уж быть до конца откровенным, дело вовсе не в этом. Он просто не в состоянии принять тот факт, что Фиона Фергусон выбрала жизнь, отдельную от его собственной.
– Вы все равно не сможете продолжать свои занятия, как только приедет Йен, – выдвинул он новый аргумент. – Брат не позволит вам здесь оставаться.
Фиона улыбнулась ему, но в глазах ее при этом блеснула сталь.
– Посмотрим. Помимо всего прочего, трудно представить, что его молодая жена будет приветствовать пребывание в своем доме двух неуклюжих старых дев и радоваться вторжению в их с супругом жизнь.
– Я бы не стал этого утверждать, – заметил Чаффи.
У Алекса наконец появился повод улыбнуться, и он поддержал друга:
– Конечно. Я ведь еще не сказал, на ком женился ваш брат, не правда ли?
Фиона нахмурилась:
– А это имеет какое-то значение?
– О да. По крайней мере мне так кажется. Ведь он женился на вашей подруге
