простых смертных подвергались эрозии, по мере того как им приходилось отступать в сражениях, прятаться в темных переулках и предавать друзей; по мере того как их самих предавали любимые, даже жены. Мужчина не может совсем миновать все это, а потому быстро понимает, что спасти всех нуждающихся в его помощи не в состоянии. Но, Бог свидетель, он просто не мог спасти свою жену. Не мог спасти и Йена Фергусона. Впрочем, Чаффи все это не понять, поэтому пусть он лучше занимается письмами, а он сам – всем остальным.
– Я сообщу Дрейку, что мы задерживаемся. Он может подключить к заданию Бью Драммонда, тем более что тот входит в эскорт принцессы.
Чаффи вдруг улыбнулся и поднялся с кровати.
– А ведь и твоя сестра там. Уверен, что она с удовольствием поможет.
– Пипин? Только не это, – простонал Алекс. – Я не могу подпустить ее к правительственному расследованию. Она, по своему обыкновению, все испортит, причем скандал будет почище свадьбы Принни [2].
Отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, Чаффи заметил:
– Я бы не был настолько уверен. Пип… Ее ум острее ножниц.
– И наполовину состоит из простого женского любопытства. Не переоценивай ее, Чаффи, и не подзадоривай, – парировал Алекс, допивая бренди и отодвигая графин в сторону. – А сейчас пора тебе стать Эдипом.
Чаффи ушел, а Алекс еще долго стоял у окна, размышляя. Он понимал, что ему сейчас следовало вернуться в Сассекс и отследить попытку подкупа, а затем мчаться в Лондон, чтобы сопоставить результаты с данными «Повес» – группы молодых джентльменов, тайно работавших на Дрейка, но был не в силах встретиться лицом к лицу с Йеном Фергусоном. Не мог до того, как появится хоть какая-то надежда, а вернее, до того как привезет домой его сестер. В общем, он не имеет права заниматься чем-то другим, пока они не будут в безопасности. Пока ничто не будет угрожать Фионе. Пока она не будет уверена, что опять не одинока, что время, когда у нее не было ни друзей, ни надежд на помощь, позади.
Потом мысли перенесли его на четыре года назад, в тот день, когда встретил ее. Алекс уже не помнил, почему сразу понял, что девочка в окне кеба – это она. Тогда он видел только колышущийся золотой сонм ее непокорных волос и слышал слегка низковатый голос.
Он улыбнулся, вспомнив, как она встала перед ним, откинув голову. Его удивила ее уверенность в себе, выражавшаяся и в гордой осанке, и в прямом взгляде. Он невольно отступил чуть в сторону перед этой раздраженной и в то же время робко ступающей амазонкой. Юная, скромная, не признающая малейшей лжи защитница, она хотела лишь одного – убедиться, что ее сестра в безопасности.
Он не помнил, как так получилось, что поцеловал ее. Возможно, потому, что она очень огорчилась и расстроилась, когда неосторожно зацепилась волосами за куст шиповника, а возможно, потому, что увидел в ней самое чистое существо за целых четыре месяца запутанных приключений в Лондоне. Алекс хорошо помнил ощущение чистоты и солнечного света, когда наклонился, чтобы освободить ее от маленьких оков. Помнил, что был немного обижен ее смелым сопротивлением,
Во время свадьбы Принни, сына Георга III, с Каролиной Брауншвейгской новобрачный уделял такое внимание любовнице, что его отец вынужден был остановить церемонию.
