на заставе?
– Недавно, товарищ генерал. Неделю всего. Я призван только три месяца назад.
– Но если другим счетом вы будете считать свою службу, то лет этак пятнадцать наберете, не меньше. Правильно?
– Так точно, товарищ генерал.
– Значит, вы не новичок на границе. О ваших братьях я давно слыхал, а теперь и с вами познакомился… – Громада повернулся к начальнику заставы: – Товарищ капитан, отдавайте боевой приказ.
Шапошников испытующим взглядом с ног до головы осмотрел пограничников, проверил оружие, патроны, снаряжение, телефонную трубку. Особое внимание уделил ракетному пистолету – все ли положенные цвета ракет в наличии? И, наконец, убедившись, что пограничники имели индивидуальные медицинские пакеты, фляги с водой и электрический фонарь, Шапошников отдал боевой приказ. Генерал стоял в отдалении, приняв положение «смирно».
Пограничники выслушали капитана. Потом старший из них, Каблуков, слово в слово повторил приказ: как и куда они должны двинуться, с какими предосторожностями, что делать в случае обнаружения нарушителя. В юношеском голосе Каблукова ясно звучали торжественные приказные интонации начальника заставы.
Много раз Громада отдавал сам и слушал приказ на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. И всякий раз, было ли это на сопках у озера Хасан или на берегу Тихого океана, на Днестре или Черноморье, всегда в такие моменты волновался.
Когда пограничники удалились, Громада подошел к капитану:
– Вы всегда так отдаете приказ?
– Всегда, товарищ генерал, – Шапошников вопросительно взглянул на Громаду.
– Правильно делаете! Отдача приказа на охрану государственной границы – это один из самых торжественных моментов пограничной службы. Командир в подобных случаях должен говорить так, чтобы его слова западали в сердце солдата. И тогда вот эти овражки, эти дороги, это кривое дерево, эта тропинка не забудутся и через двадцать лет.
Громада положил руку на ящик, закрыл глаза, и пальцы его осторожно ощупывали макет: углубление, возвышенность, дорогу, берег реки, отдельное дерево.
– Я мог бы вот так, с закрытыми глазами, пройти всюду, где охранял границу. Сотни километров. По берегу океана. По тайге. В горах. А знали бы вы, какой была граница тридцать лет назад! Проволочное заграждение в одну нитку – и то редкость. Для связи с соседней заставой конного посыльного направляли. А одеты как были? Ботинок моего размера, помню, не нашлось в цейхгаузе, и мне пришлось надеть молдаванские постолы из сыромятной кожи. Обмундирование было тоже не по росту. Но все равно, шпионов мы топили в Днестре, истребляли на земле, брали живьем… Как поживает Смолярчук? – спросил Громада, круто меняя разговор.
– Все в порядке, товарищ генерал.
– Не зазнается больше?
Хотя Громада смягчил свой вопрос улыбкой, все же это была не просто шутка. С тех пор как Смолярчук стал знаменитым, он отрастил
