влагой.
– Каждая мать, если она настоящая мать, любит своё дитя, – произнёс он серьёзно. – Ты был долгожданным ребёнком, рождённым в любви.
– Да, но как же тогда… это всё понимать? Эта злоба и ненависть? Я в жизни не слышал подобных ругательств….
– Сын мой, – ответила рыба. – Не стоит предавать значения всему, что видишь во снах.
– Но, всё же…?
– Сердце – место, где кроится Истина. Слушай его, сынок.
В сиянии золота карп обогнул застывшего Костю и медленно выплыл в окно.
– Я люблю тебя, па.
– И я тебя, сын.
Игра закончилась. Костя засунул руку в карман и вытащил оттуда оранжевую бабочку. Шёлковая, почти невесомая она лежала на детской ладони чем-то живым и жаждущим неба.
– Лети, – приказал он немало сумняшеся, что вещь способна летать.
Повинуясь воле ребёнка, бабочка, вздрогнула, захлопала крыльями, сделала, словно прощаясь, круг над маленьким Костей и вылетела в окно. Разделавшись с прошлым, Костя споткнулся о вечное. «Дыр бул щил убещур скум…» тлел на грязном полу.
– Не стану ломать об тебя язык.
Большим и указательным пальцами правой руки, так, чтобы не запачкать рубашку, Костя поднял учебник и отправил его вслед оранжевой бабочке.
– Мне, пожалуйста, лучше Пушкина.
Исполнив последнее, он прилёг на детскую койку и расслабился. Привычная тьма навалилась удушливым зноем близкой реальности. «Я дома,» – Вздохнул Константин, открывая глаза.
Вот и назойливый смайлик лыбится стрелками. Костя ужасно проголодался и на матереное: «Кока, мой руки, ужин готов,» – он быстро поднялся со взрослой кровати и вышел из комнаты.
Родители ждали сына. На кухонном столе, во всём своём прожаренном великолепии, в толстого стекла рыбнице, лежал золотистый карп размером с хорошего поросёнка. Обложенный варёной картошкой и густо посыпанный зеленью, он пялился глазом на мир и, казалось, грустно о чём-то вздыхал. На своём месте возле окна, скромно сидел Пётр Петрович и печально смотрел куда-то в пространство, как всегда, пребывая где-то не здесь.
– Спасибо, па, – шепнул ему Костя, усаживаясь рядом за стол.
Пётр Петрович ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел на взрослого сына.
– Ты что-то сказал? – поинтересовалась Маргарита Раисовна, раскладывая по тарелкам большие куски печального карпа.
– Да нет, ничего, это я так… Просто, есть хочется.
Действие 4. Третья ступень. Вторник.
«Целью школы всегда должно быть воспитание гармоничной личности, а не специалиста».
А. Эйнштейн
«Я никогда не позволял школе вмешиваться в моё образование».
М. Твен
«Предел тупости – рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь,
