обстановкой в районе и в своём бандформировании.
За два дня до вывода Ассасина на афганскую сторону и его знакомства с напарником, Кузнецов, как и обещал, повёз ваханца домой. Выехали рано утром, так как впереди предстояло осилить больше ста тридцати километров горной дороги вдоль реки Пяндж.
Сколько раз не ездил Сергей этим и другими памирскими маршрутами, никогда не мог ни то, чтобы задремать, а просто оторвать глаз от окна. И дело не в инструкциях и приказах, написанных кровью военных, погибших в засадах, и запрещавших отвлекаться от наблюдения за своими секторами. И не в убитых дорогах и сложностях трасс, когда от скорости реакции зависит твоя жизнь: успеешь или нет открыть дверцу, и выпрыгнуть из срывающегося в пропасть авто. И даже не в камнепадах и селях, предупреждающих лишь за несколько секунд своим грохотом: «Тормози!», или наоборот: «Газуй!».
Нет. Дело в пейзажах, каждый раз завораживающих своей величественной красотой и грандиозностью замысла их творца. Вечность, застывшая в недоступных горных пиках и, до которой, кажется, можно дотронуться рукой. Бесконечность, взрывающаяся на выходе из ущелья ослепительным солнцем и небом, готовым лопнуть от распирающей его синевы. Необузданная мощь, в теснинах, выворачивающая наизнанку реку, до этого лениво текущую по долине. Девственная чистота, белой фатой лежащая на вершинах хребтов и на кронах цветущих по весне садов. Древность, повсеместно выступающая руинами крепостей, о защитниках которых, порой не осталось даже легенд. И ничтожество твоей собственной персоны, на фоне этих масштабов, размеров, эпох.
А ещё, Сергея поражало, как меняется восприятие здешнего ландшафта и природы, в зависимости от сезона, и даже времени суток. Конечно, самый живописный вид – это весной и до середины лета, когда резкий контраст цветовой гаммы просто сносит голову. Если вершины гор одеты в белоснежные папахи, то чуть ниже, начинается пояс каменных изваяний, окрашенных в серо-коричневые тона. Его изредка разрезают тёмные трещины в скалах, серебристые паутинки горных ручьёв, белёсые мазки пенных водопадов или чёрные языки уже высохших водяных потоков. Ещё ниже, уже еле виден мелкий кустарник и кривые деревца, чудом уцепившиеся за каменные россыпи и робко дребезжащие зелёными листиками. А ещё ниже, они постепенно переходят в изумрудные пятна и полосы рощ, подножия которых устилает яркий травянисто-цветочный ковёр, словно нарисованный ребёнком, впервые получившем в подарок акварельный набор: каких цветов там только нет! И весь это ансамбль, играет оттенками и светотенями, под управлением великого дирижёра – Солнца. В утренних лучах снежные шапки сияют, словно фаворским огнём, а голые каменные склоны и россыпи под ними, на минуту стыдливо окрашиваются нежно-розовым румянцем, будто стесняясь своей обнажённости. И если в этот момент ты находишься в горном ущелье, то, взглянув в небо, сможешь увидеть потрясающую картину затухающих звёзд, чей свет неохотно растворяется лазурью. Ну а на закате солнце разыгрывает цветовую феерию
