никоим образом не жаловался на одиночество.
Когда врач с Егором вошли, Антон Григорьевич хорошо поставленным баритоном сухо общался с кем-то по мобильному:
– Нет. Обойдутся. – Пауза. – Хорошо, пусть попробуют. У тебя всё? Меня скоро выпишут, ждите.
Он повернулся лицом к вошедшим. Хорошее у него было лицо: с крупными чертами, волевое и простое одновременно. И грива была у него соответствующая, прямо-таки львиная, никакая там ни копна. Снял очки в массивной оправе, оценивающе прищурился, губы раздвинулись в улыбке.
– Ба! – совсем другим, весёлым тоном, произнёс непростой пациент. – А это, очевидно, мой спаситель. Ну-ка, молодой человек, поведайте-ка мне о своих способностях видеть невидимое.
Егор потупился, пожал плечами, буркнул:
– Само всё как-то получилось… Я и ни причём вроде.
– Вот как? А кто тогда причём? Парадокс, парадокс… – Антон Григорьевич на несколько секунд закрыл глаза, потом вперил в Егора решительный взгляд.
– Так, юноша. Не буду я вас сейчас мучить. Потом как-нибудь. Ну-ка, скажите ваш контакт для связи… – Он расхохотался, заметив, как сморщил лоб Егор. – Номер вашего сотового, пожалуйста! Ох уже моя привычка всё усложнять… Так, записал. – Антон Григорьевич убрал телефон и серьёзно сказал:
– Я ваш должник, молодой человек. Жду вас в гости, уж не обидьте старика. Договорились? Ну, вот и славно. Я вам позвоню. Вы сколько ещё в больнице пробудете?
– Пару дней, не больше, – вступил в разговор Вениамин Петрович. – Этот орешек нам не по зубам.
– Да-да-да… – рассеянно проговорил Антон Григорьевич, думая уже о чём-то глубоко своём.
Врач с Егором вышли из палаты.
– А … что это за дядька? – небрежно осведомился Егор.
– Светило науки. Крупный специалист по исследованию мозговой деятельности. В нашем городе специально для него институт построили.
Егор поскучнел.
– Ну, теперь и он за меня возьмётся…
Вениамин Петрович улыбнулся.
– А тебе самому разве не интересно узнать, что ты за птица?
Егор лишь пожал плечами в ответ.
Рассказ третий. Любовь
… Прошло около месяца. Егор ходил в школу, и со стороны могло показаться, что жизнь вошла в привычное русло. Но перемены были, и четырнадцатилетний подросток явственно их ощущал.
Инга и Витька особо не распространялись о причинах, по которым они теперь ходили вместе, держась за руки, но несколько раз всё-таки нагородили лишнего; этого было достаточно, чтобы Егора начали избегать. И в самом деле: вон, у одного «семиклашки» приступ эпилепсии случился, так впятером его удержать не могли, всем носы поразбивал! А тут случай ещё интересней вырисовывался – магией пахло. Покруче, чем в импортном Гарри Поттере. Вывод: держаться надо от «блажного» подальше.
Егорка-тараторка теперь сидел за партой один, нехотя
