гортанным женским смехом и развязными словами: «Вы отлить, мальчики?»
– А ну, заткнитесь! – оборвал веселье блондин с какими-то кроличьими чертами лица. – Дело у нас тут нарисовалось.
– Какое дело, братан? – вяло поинтересовался его спутник, здоровый такой смугляк, на данный момент изрядно заторможенный.
Блондин задумался.
– Shit… Меня как будто под локоть кто двинул, чтобы притормозил. Ангел-хранитель, не иначе.
– Чего? – попробовал изобразить удивление здоровяк.
– Чего, чего… Надо так, значит! Пошли, потрещим с этим лохом. Может, что и высветится.
Егор так и не присел на скамейку, и теперь с мерзким ощущением в животе смотрел, как два сомнительных представителя «золотой молодежи» не спеша продвигаются к нему. Ох, не любил он подобные разговоры… Ни в школе, ни в своём дворе, ни тем более ночью на улице. А кто любит, спрашивается? Правильно – никто, если ты один в ночи и не садомазохист.
Двое подошли к юноше и принялись его разглядывать.
– Слышь, сопляк, – процедил сквозь зубы блондин, – ты… кто?
«Начинается», – с неизбывной тоской подумал Егор. Крыть ему на этот конкретный вопрос было нечем. Он машинально сжал в кармане яйцеобразную штуковину: она вдруг показалась ему почти горячей.
И тут…
Блондин вдруг схватился руками за голову и упал на колени, разевая рот, как ошалевшая от воздуха рыбина. Дружок его икнул и застыл в прострации.
– ы-ы-ы… моч-и-и е-е-го-о…ы-ы-ы… —выдавил из себя страдалец, отчаянно заглатывая воздух. – и-и-н-наче-е-е… хан-н-н-н-а-а-а… м-м-м-не-е-е…
Амбал тряхнул головой, сглотнул, ничего не понял, но решил-таки действовать, особо не раздумывая.
Одна рука сграбастала жертву за грудь, другая поднялась для удара. Егор закрыл глаза. В голове путалась несуразица: «Я сразу потеряю сознание, или потом, когда уже почувствую боль? А нос у меня крепкий? А челюсть? А может, он всё-таки не ударит? Может, случиться чудо? Чудо, молю, свершись!»
Кулак заехал в лоб, но как-то вяло: мучитель, видимо, ещё не взъярился. В голове, тем не менее, сразу зашумело. И неожиданно ушел страх.
«Ах ты… Да что я тебе сделал, гад?»
Голова Егора на мгновение стала ясной и холодной, а потом… он уснул. Он отчетливо понимал, что спит, и что все, что происходит с ним, происходит во сне. В его сне.
В этом сне у обдолбанного громилы было вполне приятное лицо человека, не сильно потакающего своим слабостям. Человек отпустил Егора, разжал кулак и протянул ему руку. Тот с удовольствием её пожал, ничуть не удивившись.
Блондин, в свою очередь, перестал с воем кататься по траве и поднялся на ноги, убрав руки от головы. Физиономия у него тоже стала заметно лучше: исчезло выражение кроличьей озабоченности, успокоились бегающие глазки.
Он подошёл к Егору и тоже протянул ему руку. Потом вместе с приятелем уселся на скамейку, и
