носитель языка, – закончил Юдзуру.
– Вообще-то я носитель русского, – значимо ответил Ал. – А английский я учил своими силами и великолепным умом.
– И родителями, – добавил Юдзуру. – С рождения.
– Ты умрешь, если меня похвалишь? – воскликнул Ал.
– Много хочешь, – пробурчал тот, дожевывая сосиску.
Юдзу единственный в этой стране, за исключением, конечно, бабушки, знал о том, что Ал из России, и лишь в пять лет переехал с родителями в Америку. Он знал даже то, что Алу пришлось вернуться туда и жить два года у дяди из-за работы отца.
– Ты про свою смерть или про мою похвалу? – уточнил Ал.
– Мою смерть? – возмущенно протянул Юдзуру. – Хочешь от меня избавиться? А кто будет объяснять тебе то, что ты не можешь перевести или не понимаешь? Ой, я оговорился, давать списывать.
– Кроме сочинений, – Ал, оглядывая деревья перед рисовыми полями, словно из-за них за ним будет кто-то следить, потянулся через Юдзуру за бутылкой сока, лежавшей у того в сумке. – Ведь я великий писатель.
– Попробуй что-нибудь написать без ошибок на японском, – парировал Юдзуру.
– Всех кандзи даже ты не знаешь, – мотнул головой Ал. – Никто не знает.
– Ты путаешь хирагану и катакану.
– Когда она написана на доске. Но так ты можешь не бояться, что я у тебя что-то подсмотрю. Все равно не разберу твои каракули.
– Я боюсь не этого, а общаться с таким придурком.
Лицо Юдзуру вдруг перестало быть насмешливо-расслабленным. Странно было общаться с человеком, который думает, что переходит черту на таких мелочах. Но Ал лишь улыбнулся.
– Как же такой трусливый человек собрался в парк развлечений ехать? – деланно удивился он. – Или и там будешь изображать пай-мальчика и не пойдешь никуда, где не написано двенадцать плюс?
Юдзуру повернулся к нему со странным выражением на лице.
– Сеншу, парк в Аките, не парк развлечений, – ровно произнес он. – Там одни деревья и памятники.
Ал почувствовал, что сдувается, как шарик.
– Идиот, – Юдзуру все же улыбнулся и отвернулся.
– Заткнись. Я не местный.
– Иностранец-идиот.
– Юдзу, а пойдешь с ним на площадку?
– Не могу, – отозвался Юдзуру. – Я не предупредил родителей. Извини.
– Точно, – опомнился Ал.
У Юдзуру были строгие родители. Это он понял еще предыдущим летом, когда они только начали гулять вместе. Юдзуру все говорил, как его родители рады, что он начал ходить гулять, а потом не выпускали его на улицу две недели из-за того, что он опоздал домой на каких-то тринадцать минут.
Юдзуру заметно потух, оттого что снова не сможет вырваться на свободу, а Ал подумал, что, возможно, так даже лучше. Пока он не разберется со своим утренним гостем, возможно, ему не стоит подставлять Юдзуру под лишние взгляды.
– Эй, Юдзу, – окликнул Ал друга. – Я зайду в клуб, послушать, как ты играешь.
Глава 3
Нелюбовь
