получит пять тысяч. Даже если отец у него на день запоздает (но у Лёхи отец – крупный чиновник, очень аккуратный и прилежный) то можно будет отдать проценты. И, недолго думая, Таня согласилась.
Горб прицокнул языком и подмигнул дружку Хмыре (Антону Хмарову) – мол, через недельку мы её окантуем! Откуда этой нищебродине взять деньги? Подстелится, сучара…
В тот же день Лёша Мезенцев получил заветные три тысячи. Понюхал, посмотрел на свет – и хотел уже усовестить подружку, что такие мятые принесла – но тактично промолчал.
– Ох, уж эти бабы! – бормотал Лёша, отправляясь к себе во двор, где тоже был столик из досок для домино, земля вокруг которого пропиталась на метр смачными харчками игроков. Там, под бельевой веревкой, среди старых партнеров, Лёша выкинул свой гонорар.
– Хм! – прищурился на деньги, прибредший на игру Горб – Ты, смотрю, тоже деньги в заднице носишь…
– А где ещё? – заржал Лёша. – Да ладно, деньги не пахнут, Горбенок!
Матюгаясь и оплевывая мир вокруг, детишки взялись за взрослую игру. Лёше повезло. Он выиграл обещанную от имени отца пятёрку, потому что Бог все-таки любит Мезенцевых.
– Всё, отцы! – хмыкнул Лёша – Завязон… До завтра! У меня ишо должок один…
– Это какой же? – осклабился Тобик (Толя Бикметов).
– Перед дедом. Обещал ему табачку купить, для боцманской трубочки, да деньжишки-то спустил нахрен…
– Ага, конешно! – сиял фиксой Тобик. – Так тебе твои предки и дали денег в магазин сходить… Ты же их, мля, проглотишь, и скажешь – так и було!
– Говорю же, пацаны – деньги грязь! Кстати, по-еврейски «пацаны» – это маленькие членики… Так что, гуд бай, микроскопы, ищите иголку в стоге трусов…
Насвистывая, Лёша удалился.
***
– Мама! – сказала Таня смотревшей вечерние программы Зинаиде Михайловне Сметаниной – Я хочу тебе сказать одну важную вещь…
У матери с дочерью не было секретов. Мать выключила ужимки Якубовича и с готовностью посмотрела на Таню. Танюша подсела к ней, обнимая руками подушку, взволнованно теребя её краешки.
– Мама… Я, кажется, люблю одного человека…
Мать молчала. Мать не верила в счастье. За годы унылой и бедной битвы с жизнью, за годы борьбы за алименты она стала мужененавистницей. Она боялась, что её дочь однажды придет к ней с этими словами. Но жизнь не остановить…
– Может, Танюша, тебе только кажется? – с затаенной надеждой спросила Зинаида Михайловна.
– Нет, мама… – потупилась Таня.
– А он – хороший человек?
– Он? – Таня чуть призадумалась. – Он самый лучший!
– Надеюсь, что так… Не торопись с решением, дочка! Он начнет приставать к тебе, тащить в постель – не нужно скороспелых выводов, ладно?
– Ладно…
– Ты мне обещаешь?
– Да.
Когда
