style="font-size:15px;"> – Господа, – встал, отодвинув стул, один из преподавателей, держа в руке бокал, – позвольте выпить за здоровье милой хозяйки дома, ура!
– Оо…о! – раздался в столовой гул одобрения; все стали чокаться с княгиней, а полковница, имевшая с Кореневым столкновение из-за Сириуса, выждав пока все усядутся, заговорила:
– Дорогая Полина Михайловна! Я откровенно скажу, что ваша мысль учредить научно-популярный психологический кружок прямо гениальна. Я давно не проводила так полезно время, как сегодня: все эти теории о переселении душ, о духах и привидениях так увлекательны, так интересны! Я очень рада, что познакомилась с психологией: это прекрасная наука, могу смело сказать. Благодарю вас, дорогая Полина Михайловна, за себя и всех присутствующих!
Новый гул голосов покрыл слова полковницы, а жена одного из судейских заметила:
– Я вполне и во всем согласна с Александрой Васильевной. Одного только я боюсь: чтобы не было у нас излишней сухости в заседаниях. Мне кажется, можно было бы программу кружка несколько расширить и устроить кроме занятий психологией и спиритизмом еще какое-нибудь отделение: музыкальное, что ли.
– А что же, это идея, – сказал полковник, наливая себе красного, – это идея. Музыкально-вокальное психологическое общество. Недурно, очень недурно!
– Об этом стоит подумать, – заметила снисходительно княгиня, – занятия музыкой действительно явятся естественным отдыхом после серьезной строго научной части заседания. Петр Леонидович, что вы об этом думаете?
Петр Леонидович, откусивший в это время большой кусок сочной груши, заерзал на месте, поспешно вытащил оставшийся кусок назад, сделал три крупных глотка, и, вытирая салфеткой подбородок, по которому струился грушевый сок, проговорил:
– Конечно, конечно… Это отличная мысль. Отдых необходим. Вообще мы программу можем изменять. Я думаю даже, что мы не ограничимся только психологией: мы можем читать доклады и по истории литературы, которая безусловно имеет отношение к психологии. Да и социология тоже очень важная наука. Вот, например, Конт, Спенсер. Или Гиддингс. Нужно сказать, многие ученые занимались социологией. И мы вообще не будем стесняться с программой: ведь в сущности, программа для нас, а не мы для программы.
Последние слова Петр Леонидович пробормотал уже не особенно внятно, так как его мало кто слушал из опасения перед тем, что он по привычке начнет перечислять всех мыслителей, интересовавшихся социологией. Беседа за столом разбилась на группы, и одни говорили о театре, другие о пользе популяризации науки, третьи об искусстве вообще, а один преподаватель пропедевтики настолько увлекся своей соседкой, хорошенькой дочкой прокурора окружного суда, что громко говорил ей, заглушая других:
– Вообще я вам должен сознаться, Вера Николаевна, что наше чувственное познание вовсе не дает нам истинного представления о внешнем мире. Вы возьмите вот, например, эту салфетку. Я вижу, что она бела, осязаю ее, чувствую, что она слегка шероховата. Но что такое салфетка an sich
