что и тот вернулся из Цюриха. Но в мастерской всегда была только его мать. Ночами мне снилось, будто он приезжает домой и стучит в мою дверь с радостной новостью: отец дает ему согласие на брак по любви. И в тот же миг все мои невзгоды испаряются навсегда, то есть до следующего пробуждения.
Поначалу отец держал слово и раз в неделю приходил на обед. Мы делили принесенную им еду, пахучий сыр и соленую рыбу. Но со временем он начал забывать. Иногда забывал сыр, иногда – рыбу. Однажды, за несколько недель до Великого поста, он явился с пустыми руками и ушел, потому что мне нечего было приготовить. Я поняла, что мне придется самой приносить еду, если я хочу с ним обедать.
На следующий день, закутавшись в свое одеяло-накидку, я продала еще одну готовую куклу, чтобы купить припасов. Выбирая муку, я приметила новое лицо, городского глашатая, которого никогда прежде не видела. Рослый мужчина с румяным лицом и слишком громким голосом ходил от одной горстки покупателей к другой со свитком в руках. Подойдя к очередному скоплению людей, он заговаривал с ними с оживленным видом, сверкая глазами, – слишком далеко, чтобы я слышала слова. Каждый раз как он заканчивал свою речь, происходил обмен: я видела, что одна женщина отдала ему винный бурдюк, а другая подарила поцелуй. После этого он понижал голос. От последующих слов женщины ахали, и глашатай двигался дальше. Когда он приблизился ко мне, от выражения на его лице у меня свело живот. Я забрала покупки, собираясь уйти.
– Куда ты так спешишь? – пробубнил мужчина, шагая за мной по улице, ведущей от площади. От его дыхания пахло вином. – Неужто не хочешь услышать новости от его императорского и королевского величества? Официальный указ я зачитаю завтра, но ты можешь узнать все прямо сейчас, если заслужишь мою благосклонность…
– У меня ничего для вас нет.
– Речь о принцессе.
Внутри меня что-то щелкнуло. Продажа кукол изматывала; к этому мгновению мое терпение иссякло.
– Оставьте меня в покое.
Лицо у него стало жестче. Он схватил меня за руку и рывком затащил в переулок, выкрутив мое предплечье. Я слишком поздно осознала ошибку. Глашатай собирался получить желаемое, так или иначе. Когда он прижал меня к стене, я зацепилась взглядом за печать на его свитке: золотой щит с изображением черных львов. Знак короля. Пока мужчина меня целовал, я с закрытыми глазами желала, чтобы моя душа оставила тело.
– Вот так это работает, – ухмыльнулся тот. – Любезность в обмен на сведения. Поняла?
Я кивнула, глядя на него. Он отпустил мою руку. Прорычал:
– Принцесса Фредерика сбежала из замка. И направилась в эти края. Если ты ее заметишь, король Фредерик велит немедленно об этом сообщить под страхом смерти.
Глава 6
Последние несколько недель перед Великим постом принесли сплошные горести. Я голодала. Страдала от одиночества. Боялась выходить из дому. Но мне нужно было продавать матушкиных
