на гостей. Лотти отдернуло стоило ей увидеть друга. Чувство радости и предчувствие неладного перемешались.
Она присела на постель и нежно погладила Нейта. Слёзы сами подступали к глазам. Гриша же не смел смотреть на него.
«Всё также, как и в детстве, – подумал он. – Почему оно так похоже? Словно один и тот же кадр. Его вырвали из прошлого и вставили в настоящее. Снова он чуть живой, снова я не могу поднять головы и произнести что-либо… и снова виню себя. Он так бледен и худ. Но что самое страшное, я отчётливо вижу, что он тоже не тот самый Нейт. Этот взгляд… эти руки… Какой ужас тебе предстояло пройти, Нейтан?».
Бродяга прервал молчание. Его низкий голос ударил по ушной раковине:
– Вы оба всё ещё враждуете?
Вопрос оказался для них неожиданностью.
– Ты что, Нейти? – тут же ответила Лотти, надев фальшивую улыбку. – Все наши разногласия давно в прошлом.
Нейт медленно повернул голову. Черные пряди скатились с макушки и опустились до шеи. Его холодный взгляд напугал Лотти до чёртиков. Он был так близко, что девушка впервые заметила: в его радужке нет никакого другого цвета, кроме голубого. Под его глазами образовались чернушные мешки, было видно, как сильно и много их тёрли.
– Ты что скажешь? – обратился к Грише.
– Давай оставим эти вопросы и поговорим о тебе, – включил дипломата он. – Уверен, нам есть, что обсудить.
Он подошёл ближе с той же рабочей улыбкой.
– Ответ, – коротко произнёс он, словно то был приказ.
Гришу передернуло.
– У нас всё по-прежнему, – ответил Кол Галланд. – В каком-то смысле даже хуже.
Лотти наступила ему на пятку, отчего тот вскрикнул.
– Вот оно как значит, – безразлично произнес Нейт. – Вы так и не поняли, что всё это иллюзия. Если хотите жить в этом выдуманном мирке, то, кто я, чтобы вас останавливать.
– Ты не должен переживать о наших разборках, – вступила Лотти. – Ты вне их, пусть так и остаётся.
– А кто сказал, что мне есть дело? – отрезал он, прикоснувшись к волосам девушки.
– Ты, – проговорил Гриша, взбесившись от его слов. – Ты сказал, что тебе не всё равно. Что с тобой случилось в Пустоши? Поделись с нами, мы же друзья. И мы видим, как тебе тяжело переживать это одному. Но ты не один и ты это знаешь.
Нейтан приподнял голову, уставившись в потолок.
– Помню. Кажется, я говорил такую глупость однажды. Но это было так давно, что уже потеряло свою значимость. Так или иначе разве ты сможешь понять меня? Даже если я расскажу.
– Смогу, – уверенно заявил. – И ты прекрасно это знаешь. Знаешь, что я единственный на всём свете, кто может понять тебя.
Бродяга усмехнулся:
– В Пустоши я познакомился со смертью во всём её величие. Она сопровождала меня, вела за ручку,
