допускал о том, что я его преследую, но я подписала договор, и даже задаток еще не отработала. Просить деньги на возмещение задатка у родителей самый последний и самый нежелательный для меня шаг, ведь они и так оплачивают мою учебу.
– Хочешь, испеку шарлотку? – ласково спрашивает мама, надевая кухонный фартук.
Нас в квартире двое. Она только что вернулась с работы и обнаружила меня на кухне.
– Ни за что, – отвечаю ей. – Я хочу сбросить пару килограмм.
– Зачем?! – возмущается. – У тебя отличная фигура. Точеная! Что за комплексы ты себе напридумывала?
– Это для профилактики, – отзываюсь мрачно.
В коридоре хлопает входная дверь, и мы переглядываемся, изображая на лицах ужас, потому что это Васька, и мы понятия не имеем, что принесет этот день.
– Когда папа вернется? – залетает она на кухню, на ходу расстегивая свой школьный пиджак.
У нее факультативы по английскому, поэтому теперь ей действительно некогда. Она возвращается домой почти в пять вечера, что ее не устраивает.
– В субботу, – отвечает мама.
– Через неделю?! – возмущается сестра. – Достали его командировки!
Взметнув юбкой, уносится в комнату.
– Что-то он, и правда, долго, – замечаю я.
В последние полгода у него нескончаемые командировки. Он появляется дома на два-три дня, а потом исчезает на неделю. Но в этот раз, его нет уже две.
– У них там электроопоры упали… говорит, большая авария, – поясняет она.
– Ясно… – лезу в карман спортивных штанов, чтобы достать телефон.
На экране сообщение от Влада, и я встаю, напрягая челюсть и скрипя зубами.
– Выйду на пять минут, – говорю матери.
Набросив на себя пуховик, просовываю ноги в угги и выхожу из квартиры.
Перед подъездом припаркован знакомый “лексус”. Влад стоит перед машиной, слегка расставив ноги.
Красивый, стильный и непроницаемо спокойный.
В машине грохочет какой-то тяжелый рок, будоража весь гребаный двор. Прохожие оборачиваются, бросая на машину недовольные взгляды.
Я не мамочка, чтобы делать ему замечания, поэтому игнорирую.
На его локте болтается мой рюкзак, который мне пришлось бросить в загородном доме его родителей. На пальце у него брелок от сигнализации машины. Он крутит его в воздухе, наблюдая за мной.
– Спасибо, – протягиваю руку, чтобы забрать свои вещи.
– Я должен объясняться? – спрашивает он с явным наездом.
Мы не общались с тех пор, как я вернулась домой. Он назвал это “моими закидонами”, а я отправила ему ту пачку фото, на которых вокруг его талии обмотаны ноги Лены, одетой в один купальник. На нем, к слову, были расстегнутые джинсы.
Если он думает, что я проглочу хоть что-то из всего этого, потому что он впервые за все время
