выводы о том, что именно искалось. Телефон!
Я же решила больше ничего нигде не прятать. Сложила все цветные карандаши в коробку к остальным простым карандашам и ручкам – да так и хранила их всегда. Найдут так найдут! Но на дальнейших обысках в этой камере на карандаши никто внимания не обращал. А когда меня отсюда перевели, карандаши эти вернулись обратно к Тамаре…
Однако я недолго пробыла без инструментов. Когда в новой камере узнали, что я художник, откуда-то взялись и карандаши, и фломастеры, и цветные ручки. В основном это богатство оставалось от тех, кто посещал психолога, им все эти «запреты» иметь вполне разрешалось. Некоторые мои соседки просили своих адвокатов купить цветных карандашей уже целенаправленно – специально для меня. И одной девочке удалось принести в камеру целый набор из 12 цветов – как-то так вышло, что в тот раз ее не обыскивали. А другой не повезло, карандаши при досмотре нашли и изъяли.
Так или иначе запретные цветные принадлежности для рисования в моем арсенале возникали уже независимо от моих действий… Люди вокруг проникались тем, что я рисую, и этот фактор действительно словно бы что-то менял вокруг… И не только для заключенных… Однажды наш надсмотрщик Палыч, увидев мои рисунки, немного помявшись, попросил нарисовать для него… льва. Я нарисовала – смачного такого, фотографической точности. Вся 120-я принимала участие сначала в поиске подходящей фотографии, с которой я этого льва срисовала. А потом – в передаче рисунка. Перед очередным обыском мы торжественно спрятали рисунок в газету, а выходя из камеры, Тамара шепнула «заказчику» о приготовленном тайнике. И тот торжественно, прямо на камеры видеонаблюдения отшмонал эту газету.
А однажды Тамара, вернувшись из следственного кабинета, попросила меня нарисовать для ее оперативника… индейца. Североамериканского. Сказала, что тот является фанатом данной тематики. Я, конечно, согласилась. Но попросила найти мне какой-нибудь исходник, чтобы костюм и аксессуары получились более-менее правильными. И вот вся камера снова уселась за журналы: «Вокруг света», «Караван историй», «National Geographic» – искать подходящую картинку. Не нашли. Потом кто-то додумался пересмотреть сканворды, которыми «болели» буквально все заключенные. Эдакие толстенные книжищи размером с телефонные справочники. И что вы думаете? Через несколько часов листания – нашли-таки индейца! Так что Тамарин оперативник остался доволен, и он передал мне в благодарность прекрасный чешский ластик «Koh-I-Noor». Это было так странно – получить запрещенный предмет от сотрудника правоохранительных органов…
Когда я оказалась в большой камере, меня фактически сразу зачисли «штатным» художником. Мне поручали рисовать объявления о курении – чтобы курили не больше трех человек одновременно, списки-расписания для дежурств, для посещения душевой, для стирки – то есть листы с указанием того, кто и когда занимается всеми этими делами. На листах этих можно было не просто писать тексты, но и иллюстрировать их. Мне все это
