же ежедневные занятия, которые я уже описывала: чтение, рисование, прогулки. И очень редко в это рутинное существование вклинивалось какое-то неожиданное событие. За время моего пребывания на спецблоке их было не так уж и много, но тем не менее – все они производили мощную встряску.
Хорошо помню свой первый выезд на суд по продлению меры пресечения. То есть на «продленку», как тут выражались. Меня арестовали в начале марта на два месяца и за несколько дней до окончания этого срока – в конце апреля – должны были вывести из СИЗО, чтобы продлить мой арест еще на какой-то срок.
Но дни идут, меня никуда не вывозят. Наступает последний возможный день, когда меня еще можно держать под стражей. Проходит утро, потом приносят обед, дело близится к вечеру – тишина. Мои соседки, конечно же, в курсе моих ожиданий и делают невероятные предположения: «Неужели отпустят? Неужели не станут продлевать?» В моем сердце разгорается безумная надежда: «Да! Наверное, никакого суда не будет! Меня отпустят!» Когда приносят ужин – а меня все еще не вызывают – моя уверенность в предстоящем освобождении становится настолько крепкой, что я начинаю фантазировать, куда я пойду завтра, с кем повидаюсь, что сделаю… Планирую свободную жизнь: «В первую очередь – в Starbucks! Закажу свой любимый пряный чай латте!» Наивная! Тогда я еще не знала, что смена меры пресечения на более мягкую – это что-то экстраординарное. И тот, кого упекли под стражу, в 99 % случаях обречен на долгое сидение в тюрьме…
После шести вечера корма распахивается и дежур выпаливает: «Вебер! Собирайся на выезд! Срочно! У тебя пять минут!» Мое сердце падает. Вот оно! Неизбежное! Страшное!
…Но рефлексировать нет времени. Я спешно переодеваюсь в одежду, в которой меня арестовали, – она лежала выстиранная в отдельном пакете, дожидалась своего часа. Дежур быстро выводит меня из камеры, и мы почти бежим к выходу из спецблока. У крыльца стоит легковая иномарка с надписью «полиция». Меня сажают на заднее сиденье – между двумя конвоирами. Одна из них – девушка. Не та, что была два месяца назад. Не Ксюха. Какая-то другая. Пока машина резко трогает с места, она пристегивает меня к своей руке наручниками. Машина стремительно въезжает в ворота СИЗО – по причине неурочного часа к ним нет очереди. Мы выезжаем в город и мчим с включенными мигалками на полной скорости. Это был первый и последний раз, когда меня везли на легковой полицейской машине, дальше – были лишь сплошные автозаки.
…За окнами проносятся дома, торговые центры, кафешки… Вот проехали «Охотный ряд», вот «Атриум»… Я смотрю на все это с ошеломлением. Этот мир теперь такой недоступный!.. Он на одной планете, а я – на другой… На мои глаза наворачиваются слезы от мысли – а вернусь ли я туда когда-нибудь?..
Из слов моих сопровождающих, я поняла, что мой суд был назначен аж на два часа дня, и туда привезли всех… кроме меня. Меня – забыли… Что ж, такое бывает. И не так уж и редко, как выяснилось. Когда необходимо доставить более чем одного заключенного, да
