можно ли надуть человека с правом на меч и при этом уцелеть.
– Одна беда – с водой не дружит, – дернул плечами старик. – Коли не пойдете вброд или спешитесь на мосту, то мелочи…
За «мелочи» цену мне почти не скинули.
Я докупил то, что требовалось в долгий путь. Оплатил постой для Карего от пяти дней. Оставил почти все, что взял с собой.
Дорого? Все еще дешевле, чем если бы я остался в Криге на еще одну зиму.
V. Не с той ноги
– А ты чего здесь забыл? – Я замер, приметив Рута в коридоре.
Приятель сделал удивленное лицо и приосанился:
– Так ведь финал. А мы вроде как друзья. Верно? – он развел руками. – Я погляжу, чего доброго тебе крикну…
– Нет уж, – я рубанул ладонью воздух. – Я не позволю им разорять еще и моих друзей.
– Да брось! – Он улыбнулся и по-хозяйски облокотился на стену. – Что же, я только за столом тебе друг, выходит?
Я резко выдохнул. Подошел ближе, посмотрел на лица в коридоре. Вард и его люди либо запаздывали, либо передали мне все свои прихоти.
– Вот и побудь другом, займи стол в хорошем месте. Скажем, в «Выше неба», идет?
Если я вообще смогу туда доползти с перебитыми ногами. Рут перешел почти на шепот:
– Не пойму, ты чего такой хмурый? Сливать же не надо. Победа у тебя в кармане, сам гово…
Какая честь.
– Они сделали из меня цепную дворнягу! – Лязгнуло железо: я случайно задел колонну рукой. Выдохнул через зубы и поправился: – Я сделал из себя дворнягу.
Мы помолчали. Я посмотрел, не заявился ли мой противник на ристалище. Никто из воснийцев не являлся по расписанию. Я добавил, приглушив голос – нас могли подслушать:
– Пора под флаг. Три года я ждал и вилял хвостом. Довольно…
Рут состроил такую рожу, будто вчера ему вместо вина подсунули жижу из канала.
– С одной цепи на другую? – спросил он. – Не спеши. Обдумай хорошенько, ведь…
– Три года думал. – Я заметил Беляка и поправил шлем. – Любой болван Воснии управился бы быстрей.
Рут не спорил, когда я уходил. Обещался, что начнет праздновать мою победу за лучшим столом. Чем хороши друзья – с ними можно договориться, в отличие от валунов.
Люди Варда так и не объявились. Я не знал, рад тому или нет. На песке, в той стороне манежа, стояла самая крупная проблема в моей жизни. Вес клинков в моих руках никак не менял дело.
Керчетты почти сияли. Я хорошо ухаживал за ними в последний год.
«Сделай все, что по силам. Большее оставь грядущему». – Саманья славился спокойствием и выдержкой. Мне оставалось надеяться, что и этому он тоже меня обучил.
Ничего уже не исправить и не изменить. Если мне переломают ноги, я не отправлюсь в поход и не смогу сесть в седло. Не выпью с Рутом. Бедолага Карий так и будет стоять в деннике…
Грядущее. Я стиснул зубы.
– Беляк, – гудел смотритель боя, – непокоренный
