направление в областную психбольницу, чтобы определить мою годность к прохождению срочной службы в армии. Меня определили в тот же стационар, где я лежал ровно восемь лет назад. Если бы отказался, то на следующий год мне бы пришлось ложиться во взрослое отделение с другими условиями нахождения там.
Я с отцом попал на встречу к заведующему отделением. Теперь им был мужчина средних лет с понимающим, отзывчивым взглядом. Он сидел в просторном кабинете, где раньше была игровая комната. Ее, в свою очередь, перенесли в другой конец коридора. Зачем-то произвели интерьерную рокировку. Мне это показалось знаком, что теперь мое состояние оценят компетентно, а не с ног на голову, как в прошлый раз. Я сказал, что не могу пропускать много занятий в школе, потому что впереди сложные экзамены. Заведующий отделением был адекватным человеком и заверил, что сможет отпустить меня после трех недель на учебу.
Когда я шел за постельным бельем, то увидел в коридоре симпатичную девочку, которая звонко смеялась с подругой. Я отвернул взгляд, подумав: «Как жаль, что она дурочка». В двух палатах для подростков были свободные места. Мне повезло попасть в ту, где не было докучливых пациентов. Там лежал огромный лохматый деревенский парень в пожелтевшей рубашке. Он зачем-то надел галстук перед тем, как со мной познакомиться. У него был огромный старый чемодан, в который он то и дело заглядывал. Оттуда периодический исходил зловонный запах. Над ним издевались парни из соседней палаты, поэтому он старался не выходить в коридор. Постоянно говорил, что скоро его отпустят к бабушке. Все его называли Зелибобой, что на самом деле соответствовало его образу. Другой парень, в огромных очках с длинными жирными волосами, пытался угодить всем, чтобы к нему не лезли. Говорил, что лечится от бессонницы. Часто грыз ногти. А вот третий, Павел, не вызывал каких-либо подозрений по поводу своего психического здоровья. Он вел дневник, писал рассказы. По вечерам несколько раз читал написанное. Это были истории о мальчике, попадавшем в иные миры. Повествование было слишком сумбурным, чтобы понять суть написанного. Однако с Павлом было очень просто общаться. Он имел типаж благородного старшего брата, который всегда придет на помощь. Лишь через неделю я увидел, в чем его проблема. В обед в общей комнате все смотрели фильм «Морпехи» Сэма Мендеса. В это время перед телевизором крутился мальчик лет восьми. Павел попросил его отойти, но тот начал кривляться. Тогда Павел кинулся на него, повалил на пол и замахнулся. Я крикнул, чтобы он остановился. Вечером перед отбоем Павел сказал, что не может контролировать себя в подобных ситуациях. Как-то в школе он сильно избил парня, не помня, как это сделал.
Первую неделю я читал книгу по истории для подготовки к экзамену. Как-то во время этого занятия ко мне подсела девочка, которую я раньше заприметил.
– Привет, – без лишних эмоций сказал я.
– Привет. Ты все время с этой книгой. Не надоело?
– Трудно концентрироваться. Иногда перестаю
