В заключение дед сказал, что каждый из нас имеет право на собственное решение, но надо помнить: впоследствии может так статься, что никогда с ним не смиришься. После этих слов он пошел к себе домой.
Я ел торт на кухне в полном одиночестве. Никто не смог принять тот факт, что на свое шестнадцатилетие я устроил пьянку вместо семейного торжества.
Тем летом я захотел научиться водить. Дед, пусть и нехотя, согласился помочь мне с этим. Мы выехали на автодром на краю города. Он объяснял все с недовольством – боялся, что я испорчу его машину. Еще постоянно вмешивался в управление и даже резко высказывался в отношении меня. Я никогда не видел деда таким. Неожиданно мы совсем заглохли. Оказалось, что в топливном баке образовался вакуум. После этого случая больше не хотелось садиться за руль.
В последние школьные летние каникулы я переключился на чтение заданной литературы. На одном дыхании прочитал «А зори здесь тихие…» Бориса Васильева. Редкая книга меня так захватывала. Пожалуй, лишь одна – «Мертвые души». В свою очередь, «Война и мир» мне совсем не давалась. Я изо дня в день заставлял себя читать дальше, но терялся во французской речи и десятках персонажей. После многократных попыток я бросил этот монументальный роман. Сосредоточил внимание на отреставрированной советской экранизации Сергея Бондарчука. Общая структура казалась надуманной. Все персонажи словно находились в летаргическом сне. Но батальные сцены невообразимо впечатляли. Я сравнивал этот фильм с другими эпичными полотнами, причем не в его пользу. Исторический эпик Дэвида Лина «Лоуренс Аравийский» я смотрел не отрываясь, как и прекрасный фильм Стэнли Кубрика «Барри Линдон». Эти творения, без толики занудства, дышали соответствующей эпохой. Все-таки не всегда дело лишь в глазах смотрящего, само произведение может иметь недостатки. Хотя, поставив «Ватерлоо» с четкой структурой повествования, Сергей Бондарчук прочувствовал наполеоновскую эпоху, как никто другой.
Этим же летом 2006 года проходил очередной чемпионат мира по футболу. Казалось бы, всего четыре года прошло с первого увиденного мной мундиаля, а я уже так вырос. Мы с дедом смотрели, как Оливер Кан выходит на замену в матче за третье место. Он уже не был основным вратарем, его легендарное время прошло. Не только для меня так быстро менялось многое.
За неделю до 1 сентября меня предупредили, что на линейке я буду нести девочку из первого класса. В голове возник образ: сутулый парень тащит на плече ребенка, который вот-вот с него упадет. Я отказывался, просил назначить кого-нибудь другого. Однако завуч сказала, что лучший из юношей-старшеклассников должен передавать эстафету новому поколению. А ведь эта традиция, в самом деле, часто приносит удачу, подумал я, – старшеклассник, совершающий круг с первоклассницей на плече, как правило, становится медалистом. И я согласился.
Но когда пришла пора взять на плечи девочку, я не смог ее поднять. Присутствующие начали неодобрительно шептаться. Я наклонился
