Просто благоприятное стечение обстоятельств, которым нельзя было не воспользоваться. А про музыку и про то, как она меняет твою мозговую активность, я догадалась точно так же, как и твой шеф, – просто послушав Аню. Она же трещит без умолку и рассказывает всё подряд кому нужно и не нужно. Никак ее от этого не отучу!
– И что теперь?
– С Аней мы встречаемся каждую субботу в пять часов в кафе и болтаем, но вчера она не пришла. Телефон отключен, ее мать в панике – ребенок пропал, обзвонили всех подруг, но ее никто не видел. Хотела уже звонить тебе, но по пути от родителей решила зайти в кафе, и, как говорится, на ловца и зверь бежит. Честно сказать, решила, что, может, она у тебя ночует, но вот лично убедилась, что нет.
– Может, осталась на цитрогипсовом огороде? – предположил я единственное, что пришло в голову.
– Мы можем туда съездить?
– Конечно, но только после того, как ты допьешь чай.
– Он остыл, вылей его в раковину.
К чашке она за всё время так и не притронулась, а я не привык переводить любые продукты – даже чай. Поэтому поступаю не так, как она предложила, – не потому, что это ее желание, а потому, что хочу выпить его, когда вернусь домой.
Мы экипируемся в прихожей и выходим под дождь. Мелкий, незаметный, но от этого ни капельки не вдохновляющий, он монотонно размывает личность, объединяя всех в липкую грязь.
Машина завелась. Мы протерли запотевшие стекла и тронулись. Я молчал, молчала и она, но это было какое-то хорошее молчание – то есть когда и есть о чем поговорить, просто не хочется: ни тебе, ни тому, кто рядом с тобой. И от этого молчание приобретает значение даже большее, чем вымученный и никому не нужный разговор.
Доехали быстро. Перед воротами пришлось посигналить. Охранник в дождевике неохотно приоткрыл створку. Я вышел из машины и подошел к нему.
– Сегодня же воскресенье, случилось что-то? – прозвучал вопрос.
– Ничего особенного, просто надо забрать образцы.
– Мне про вас не говорили.
– Позвоните Сергею Ивановичу.
– Это высокому, лысому и с усами?
– Да, ему.
– Он вчера вечером приезжал и тоже сказал, что какие-то образцы забрать надо.
– На полигоне никого больше нет?
– Ну, токмо если зайцы.
– Хорошо. Так что, можно проехать?
– Проезжайте уже.
Охранник открыл створки ворот. Я вернулся в машину, и мы продолжили наше движение в сторону п-образного домика.
Иногда мне кажется, что вся жизнь – это сплошная череда повторяющихся действий; может быть, именно поэтому я так часто ощущаю дежавю. Сейчас каждый новый день становится похожим на предыдущий, потому что выход из дома начинается всякий раз с того, что приходится надевать защитную экипировку. Нас приучают к порядку – совсем как в эксперименте Рона Джонсона «Третья волна».
Дождь
