Альма, я не думаю, что у меня будет время. У меня двое детей, я тебя не знаю… Я не чувствую… Короче, это плохая идея. Не звони мне больше, ладно?»
Ровно через полчаса после нашего разговора приезжает Хеннинг на черном неприметном мерседесе. Он выходит и сам открывает мне дверь, и я благодарно улыбаюсь.
– Что, малыш? – негромко спрашивает он, когда мы садимся, и я смотрю прямо в его лицо, во все глаза.
Все, что было до этого, было не так. Я до сих пор не осознавала этого на сто процентов, просто не позволяла себе верить.
– Ты правда мой отец? – спрашиваю я, ненавидя свою слабость и умоляющий тон, но мне очень надо еще раз спросить, чтобы он еще раз сказал – и по-другому не получается. На глазах снова выступают слезы, как в тот день, когда мы говорили по телефону.
Скажи, и я поверю. Я, наконец, по-настоящему поверю. Просто скажи.
– Да, правда. Я твой отец, Альма, – сказал он так терпеливо, словно никогда не говорил это прежде.
Меня прорывает – я начинаю хлюпать носом, и Хеннинг сгребает меня в объятия, поглаживая по спине, и позволяет выплакаться, нежно касаясь губами виска.
– Прости меня, – шепчет он негромко, когда я успокаиваюсь, и это заставляет вздрогнуть:
– Ты что, собираешься исчезнуть? – ошарашенно спрашиваю я, поднимая голову.
– Нет. Господи, нет… – так же изумленно ответил он. – Мне просто так жаль, что меня столько лет не было рядом.
Его глаза в темноте блестят, и мне кажется, что они тоже влажные – но, скорее, это иллюзия. Прорыдавшись у него на груди, я вдруг ощущаю ужасающую уязвимость.
– Мне тоже жаль. Если я когда-нибудь узнаю, что ты все это время знал… я тебя убью, – серьезно говорю я, вытирая глаза. Чувствую себя так, будто пытаюсь закрыть гигантскую дыру в разрушенной защитной стене носовым платочком.
– Альма, я бы сам себя убил, если бы так сделал, – серьезно отвечает он, и мои глаза снова увлажняются.
Глава 5
Знакомство с братом
У него в машине очень тепло и уютно, и я согреваюсь. Его запах повсюду – чуть горьковатый, с ягодными и свежими нотками. Он ни о чем не спрашивает, но у меня много вопросов, поэтому я сама рассказываю про разговор с тетей Валей, и Хеннинг отвечает, что помнит ее.
Я хочу узнать, почему мама тогда боялась, но не решаюсь испортить момент. К тому же, мне не верится, что за этим стояло что-то серьезное: скорее, тетя Валя была права про гормоны и беременность. У меня самой во время второй беременности случались истерики на ровном месте, так что плавали – знаем.
– Можно называть тебя папой? – тихо спрашиваю я вместо этого, отчаянно и очень спешно отвоевывая территорию. Но смотрю в сторону – мне ужасно страшно, что идея не придется по вкусу.
– Нужно, – серьезно отвечает он, и трогает машину с места. – Тебе домой не срочно? Дети в порядке?
– В порядке. Не срочно. А что?
– Хочу познакомить тебя с братом, –
