на премьеры, можно поднять до трехсот рублей.
– Поднимай, Феликс, поднимай. Правда, не о том я сказать хотел.
– О чем же, Анатолий Васильевич?
– Да так… Никак не могу в толк взять, что эти древние египтяне, эти проклятые синефаги, подразумевали под словом кино…
– Что-то вроде движения.
Воинов задумчиво посмотрел на Феликса:
– Ну а ты-то сам видел «Синдром Стендаля»?
– Конечно.
– И что скажешь? Потянем на триста?
– С «Синдромом» только на двести. Хотя, если обставить как следует…
– Некогда обставлять – даже афиши запороли.
– Анатолий Васильевич, это плохой фильм, – зав воодушевился. – Полтора часа кряду старик насилует сумасшедшую девушку, а затем она полтора часа убивает его. Чушь.
– Ну, тогда я не буду глядеть. Знаешь, посмотреть плохой фильм – все равно, что в вечность пукнуть!
Феликс залился застенчивым детским смехом.
Воинов отвернулся.
– Это не я сказал, это Раневская…
А наутро был готов новый проект афиши. Красным по черному:
«Синдром Стендаля»
Дарио Ардженто – любителям porno-graffity
(белокурая бестия кромсает ножом уродливого старика,
из глаз бестии текут кровавые слезы —
визуальный ряд).
Ниже:
Что в России, что в Италиях —
Лишь тоска по гениталиям…
И искусство выстрелило, но выстрелило оно спермой. В отдельно взятом городском кинотеатре. Изнасилованная девушка лет двадцати, придя в себя, рассказала в отделении милиции на Чайковского, что примерно в середине фильма она почувствовала легкий укол в левую руку чуть ниже локтя. Непроизвольно взглянув на соседа, сидящего слева, отметила его пугающую внешность.
На вопрос стража порядка, в чем же заключалась эта пугающая внешность, девушка ответила:
– Я могла видеть лишь профиль мужчины, и в этом профиле недоставало одной существенной детали – у него не было носа!
То, что происходило дальше, она помнила смутно, хотя уверяла, что чувствовала все – страх, боль, унижение, – но ничего не могла поделать, словно была парализована.
Естественно, свидетелей не нашлось. А работники, осуществлявшие фейс-контроль, как один стояли на своем – человека с провалившимся носом они не видели.
Жалкий облик девушки – от порванных и заляпанных колготок до отсутствующих на блузке пуговиц – говорил о том, что она не лжет.
Ее немедленно отправили к медэксперту; через полчаса тот подтвердил факт изнасилования. А взятая на анализ сперма спустя полгода благополучно перекочевала из хранилища вещдоков на ментовскую помойку – идентифицировать ее не удалось.
Злодея не нашли, дело закрыли. Губернатор
