как вам кажется, небольшая разница в оценке данного произведения товарищем Н. А. Добролюбовым и моими выводами, да?
Тем более я не мог и предположить, что вступил в полемику с самим Н. А. Добролюбовым.
Прошло несколько дней, и вдруг меня вызывают к директору школы Арону Абрамовичу Кацнельсону.
В кабинете кроме Арона Абрамовича была еще учительница литературы и какой-то незнакомый мужчина.
– Ты что написал? – обращаясь ко мне, строго спросил Арон Абрамович.
– Где? – как бы непонимающе осведомился я.
– Вот тут, – тряся тетрадкой, уточнил директор.
– А что? Что там не так?
– Да ты знаешь, что за это сочинение я должен исключить тебя из комсомола, да и из школы тоже?
– Я и так не комсомолец, а из школы-то за что?
– Да все за это, – продолжая трясти тетрадкой, шумел Арон Абрамович. – Как ты мог такое написать? Кто тебя этому научил?
– Никто меня ничему не учил, кроме Вас, конечно.
Лицо директора как-то неожиданно изменилось и стало существовать отдельно от всего остального организма.
– Что? Что ты сказал? Разве я тебя научил тому, что ты написал?
– Нет. Это я написал сам. Но вы же всегда требуете от нас правдивого изложения своей точки зрения?
Лицо Арона Абрамовича вернулось на прежнее место.
– Правдивого да, а ты что написал? Запомни раз и навсегда, что в образе своей героини Островский нарисовал новый, повторяю новый – тип самобытной, цельной, самоотверженной русской девушки.
– Молодой женщины, – поправила директора учительница литературы.
– Конечно, женщины, – не останавливаясь продолжал директор, – которая бросила вызов царству ханжества и лжи.
– Молодая девушка, молодая женщина, – я как-то слегка запутался от этого замечания учительницы.
В моем тогда понимании девушки – это одноклассницы; женщины – это те, кто окончил институт или уже работает, ну а все остальные – тетеньки.
Катерина, как мне представлялось, ни студенткой, ни рабочей не была.
Как раз в этот момент мой молодой и еще пытливый ум ухватил какую-то более значимую нестыковку в этих понятиях.
Ну, какую?!
И я как еще неоперившейся, но увлекающийся всем новым человек тут же задал им вопрос: «А какая разница между девушкой и женщиной?»
Учительница литературы, которая, разумеется, соответствовала понятию «тетенька», что-то пробубнила, как-то неожиданно смутилась и стала показывать глазами на директора: спроси, мол, у него.
Не дожидаясь моего возможного вопроса, директор тут же отрезал: «Подрастешь – узнаешь. Все, замолчи и слушай».
– Не случайно, – продолжил он, – так точно и справедливо Николай Александрович Добролюбов назвал Катерину «светлым лучом в темном царстве»!
Имя
