так.
Путь им пересек узкий ручей с каменистым дном. Время от времени кто-нибудь перекидывал через ручей доску или две, чтобы его было легче перейти, но доски долго не держались: людям больше нравилось перепрыгивать по камням – то было как бы напоминанием о детстве.
Саймон ловко перескакивал с камня на камень и, сделав всего несколько шагов, приземлился на другом берегу. Бросив сумки на землю, он протянул руку, чтобы помочь Элис. Этот галантный жест сбил ее с толку. Для любого жителя деревни было вполне естественным переходить ручей, и никто не думал помогать другому. И ей не нравилось дотрагиваться до этого мужчины. Нет, не совсем так. Ей не нравились ощущения, вызванные этими прикосновениями – прикосновениями чужака.
Проигнорировав протянутую ей руку, Элис приподняла юбки и стала перепрыгивать с одного камешка на другой, пока не оказалась на противоположном берегу. «Ничего страшного в том, что он увидит мои ноги, – подумал она. – Сапоги у меня почти такие же, как у него. Ничего соблазнительного в этой грубой коже».
Они продолжили путь, и Элис вновь заговорила:
– Кроме того, я больше ничего не умею, кроме как работать на шахте. И здесь же работают все, кого я знаю. На шахте работал мой отец, его отец и отец его отца. И мой брат. А все предки моей матери по женской линии были дробильщицами или нянчили дома детей. Так что шахта – моя жизнь, – добавила Элис с вызовом в голосе и тут же с удивлением подумала: «Я что, оправдываюсь?»
Нет, она гордилась своей работой и людьми, ее окружающими. Если не считать тех, кто управлял шахтой. Большинство из них – чужаки.
Как этот Саймон. Совершенный незнакомец. Да, он очень красив, но она его не знала. Впрочем, она может кое-что о нем узнать.
– А где живут ваши родные? Родители, братья, сестры… жена.
«Не слишком ли я дерзкая? – подумала Элис, покраснев. – Но он вроде бы не обиделся».
– Сестра – в Бакстоне, отец – в Шеффилде, а жены у меня нет.
«У меня нет никаких причин радоваться такому ответу, – решила Элис. – Ни малейших!»
– Вы могли остаться в Шеффилде, – заметила она. – Там много работы.
– Все, кого я знаю, работают на фабриках по производству ножей. Мир сужается до точильного колеса. Я даже вступил в армию, в инженерные войска. Именно там и научился обращаться с различными машинами.
– И как?
– Что «как»? – вскинул брови Саймон.
– Это сделало мир не таким узким?
До сих пор она не бывала дальше Ньюклея и то – очень недолго. Весь остальной мир казался ей ужасно интересным, ужасно привлекательным и ужасно большим. Ох, какой потерянной она бы почувствовала себя там совершенно одна…
– О да, Индия, Южная Африка – поразительные места… Напоминают о том, что в жизни есть вещи гораздо важнее, чем быть просто англичанином.
Должно быть, Элис удивилась такому ответу, потому что ее спутник добавил:
– Похоже,
