распространялся насчет того, что якобы защищал рабочих от них самих, но это были всего лишь бессмысленные слова. Главное – два невиновных человека, которых накажут за то, что они осмелились сказать правду.
Никто не пошевелился, пока пять фигур не исчезли за углом. Только потом шахтеры стали оживленно переговариваться и большинство из них отправились по домам. На некоторых лицах застыло выражение страха, на других – гнева, но почти все выглядели обреченными и смирившимися. Увы, такова была их участь, и им оставалось лишь одно – принять ее.
Саймон изящным движением подхватил с земли свои вещи, и Элис взглянула на него с удивлением.
– Но вы очень даже ловкий, хотя и утверждали обратное, – тихо сказала она, подступив к нему поближе, чтобы никто, кроме Саймона, ее не услышал. – И вы вовсе не споткнулись, когда как бы случайно отняли у Типпетта дубинку. Вы все сделали намеренно.
– Нет, я действительно неловкий, – ответил Саймон тоже очень тихо, так как вокруг были люди. – Вы не видели, как я пытаюсь танцевать! Все равно что второе Ватерлоо на танцах!
– Я пока еще верю своим глазам. Была единственной, которая стояла достаточно близко. Вы все делали нарочно! Ведь так?
Не дождавшись ответа, она стала допытываться:
– Почему вы это сделали? Почему защитили людей, которых не знали?
Саймон пожал плечами:
– Мне показалось, что силы не равны. А я люблю… равновесие.
Элис уставилась на собеседника, пытаясь разгадать его слова.
– А если бы Джо и Джордж оказались виновными, вы тогда заступились бы за них?
– А они виновны?
– Господи, конечно, нет! – воскликнула Элис; сама эта мысль возмутила ее. – Но компания использует их, чтобы предостеречь остальных: мол, вот что случится, если начнете болтать.
Саймон усмехнулся:
– Но вы-то до сих пор на свободе…
– Лучше следите за собственной «неловкостью», иначе наживете врага в Типпетте, – пробурчала в ответ девушка.
– Если это случится, буду рыдать, пока не усну.
– Элис! Элис!
Она повернулась на голос брата. Злобно хмурясь, тот протискивался сквозь толпу к ней и Саймону. Очевидно, злился он на сестру.
– Слышал, что была стычка с констеблями из-за Джо и Джорджа. И, конечно, не удивлен, что ты влезла не в свое дело.
Щеки Элис вспыхнули. Генри был всего на три года старше, но после смерти родителей часто обращался с ней как с легкомысленной девчонкой, которая того и гляди свалится в шахтный ствол. И то обстоятельство, что он отчитывал ее в присутствии Саймона, настроения не улучшило.
– Типпетт несправедливо обвинил Джо и Джорджа в том, что они делили добытую руду.
Генри помрачнел еще больше.
– Глупости.
– Именно так я и сказала.
– Но тебе нечего было лезть в чужую ссору.
– А я и не лезла.
