и обеспокоенно посмотрела на Данилу.
– Это по наши души! Нужно тикать, казак!
– Закончи ритуал, ведьма!
– Не успею – требуется много времени!
– Продолжай ритуал, иначе твоя душа отправится в ад значительно быстрее! – Данила вытащил кинжал, кольнул острием старуху, и та подскочила от боли.
Она стала читать еще быстрее, но, судя по выражению ее напряженного лица, ее мысли занимал отнюдь не ритуал. Внезапно совсем близко раздался громкий грубый голос, исполненный торжества:
– Сюда! Здесь они!
Послышался треск – кто-то лез напролом через кусты.
Ведьма опустила нож, Вацлав встрепенулся, упал на землю и, хотя был связан, пополз ужом к кустам. Данила выхватил саблю и бросился навстречу выскочившим на поляну двум гайдукам – видимо, это был передовой дозор. Они также обнажили сабли, но тот, который шел впереди, зацепился ногой за корень и упал. Данила не преминул этим воспользоваться. Сделав обманный выпад, он быстро, словно юла, развернулся на месте, и его кинжал вошел в бедро гайдука. От боли у того подогнулись колени и он упал на землю. Второй гайдук успел подняться, но острие сабли Данилы уже застыло у его шеи.
– Хочешь жить – бросай саблю! Не вынуждай меня, Максим! – прорычал Данила, узнав сотоварища.
Гайдук на мгновение застыл, затем отбросил саблю, а потом и кинжал. Раненый гайдук поднялся, но с трудом удерживал равновесие. Данила обернулся, ища взглядом ведьму, но той уже не было. Этим воспользовался безоружный гайдук, молниеносным движением он выхватил из-за голенища спрятанный там нож и метнул его в Данилу. Тот едва успел увернуться. Гайдук, сделав длинный кувырок, в одно мгновение подхватил с земли саблю. Однако Данила оказался проворнее, его сабля, сверкнув, словно молния, как тростинку перерубила запястье гайдука. Тот взвыл от боли; обхватив здоровой рукой обрубок, из которого хлестала кровь, он с ужасом смотрел на лежащую на земле отрубленную кисть, по-прежнему сжимающую рукоять теперь уже бесполезной сабли.
– Прости, Максим, не хотел я тебя увечить! – Данила диким взглядом налитых кровью глаз оглядел поляну.
Девушка по-прежнему безмятежно спала, ее неестественный сон ничто не могло нарушить. Паныч Вацлав лежал неподвижно, под его головой расплылась лужа крови: убегая, ведьма Ломозянка успела лишить его жизни. Шум, свидетельствующий о приближении множества людей, нарастал. Данила наметанным взглядом окинул поляну и, обнаружив едва заметные оставленные ведьмой следы, бросился за ней, на прощанье по-отечески перекрестив спящую девушку.
Данила бежал легко, саблю он держал двумя руками над плечом, направив лезвие за спину, чтобы оно не цеплялось за ветки. Однако погоня не отставала – видимо, преследователи отрядили вперед несколько человек налегке.
Преклонный возраст и тяжелая книга не позволяли ведьме Ломозянке бежать долго и быстро, не прошло и часа, как Данила ее настиг. Старуха лежала на земле, тяжело дыша, широко открыв рот, – силы
