двоевластия, или Как я «брал Госплан»
Совершенно случайно получилось, что мое назначение на должность в новом правительстве совпало с днем советского революционного праздника 7 ноября. Может, поэтому и действовать на первых порах мне пришлось вполне по-революционному.
Я был назначен первым заместителем министра экономики и финансов РСФСР (министром и параллельно вице-премьером стал сам Гайдар) одновременно с созданием этого суперведомства, объединившего Минфин и Минэкономики России. На деле с этим назначением я получил контроль над Министерством экономики и фактически полномочия министра (мне даже установили министерскую зарплату). Забегая вперед, нужно заметить, что идея сводного экономического суперминистерства себя не оправдала, и уже в феврале оно было разделено на два самостоятельных: Министерство экономики и Министерство финансов. А я стал «полноценным» министром экономики РСФСР. В итоге я оказался первым в истории министром экономики России после распада СССР и превращения России в самостоятельное независимое государство.
Вокруг выхода в свет документа о моем назначении были свои коллизии. Я тогда первый раз в жизни всерьез столкнулся с великой силой бюрократической машины.
Ранее уже шла речь о том, как непросто принималось решение о назначении членов нашей команды на правительственные посты на уровне высшего политического руководства. А старый бюрократический аппарат и вовсе воспринял кадровые решения Ельцина в штыки и противился им, как только мог, вставляя мелкие палки в колеса.
Так, первое, что сделал аппарат правительства после подписания распоряжения о моем назначении, это «потерял» документ со всеми визами и подписями. Пришлось в срочном порядке заново проделывать всю процедуру. После этого бумагу снова «не выпустили в свет», потому что слово «министр» напечатали с маленькой буквы, а по бюрократическим канонам нужно было непременно с заглавной. В итоге формально мое назначение состоялось через несколько дней и лишь с третьей попытки. Честно, тогда это меня расстраивало, но совсем не потому, что очень хотелось поскорее утвердиться в «номенклатуре». Просто в тот момент мне позарез был нужен хоть какой-нибудь официальный документ, потому что мы с Гайдаром собирались идти «брать» союзный Госплан.
Двоевластие, а фактически безвластие
Здесь надо бы вспомнить ситуацию, которая сложилась в стране к ноябрю 1991 года, когда было назначено наше так называемое гайдаровское правительство (хотя формально его нужно было скорее именовать «ельцинским» или «бурбулисским»).
Еще существовал Советский Союз, хотя де-факто он уже распадался. Шли тяжелые дискуссии о том, каким быть будущему союзному устройству: федеративным, конфедеративным или вообще это будет просто некая экономическая уния, некоторый экономико-политический союз независимых государств. Эти споры велись абсолютно серьезно. До знаменитых решений Беловежской
