так просто загулять или бросить их. А во-вторых, Эйвори весь день маялся от головной боли, и Сара просто места себе не находила, глядя на сына.
– Ещё чуть-чуть, – шептала она, погладив мальчика по голове.
Его волосы потемнели от пота, а дыхание было настолько тяжёлым, что женщина готова была оббежать весь Высперкросс, лишь бы найти мужа и лекарство.
На очередной колдобине повозку слегка тряхнуло. Сара не могла оставаться дома в такой момент. Она знала, что Беннетт обязательно приедет, но сомнения грызли изнутри, и она не смогла им противостоять.
– Уже скоро, – произнесла она и направила гнедую кобылу на мост.
Под колёсами заскрипели деревянные перекладины. Сара всегда боялась этого места. Даже когда повозкой управлял Беннетт, она чуть ли не сжималась от страха, боясь и мимолётом взглянуть вниз.
Но на этот раз (как и в десятки других) всё обошлось. Они выехали на дорогу, ведущую к городку, и женщина сразу же приметила его огоньки. В душе появились радость и надежда. Пусть Сара и не верила, что с её сыном может что-то произойти, но всё же изредка ловила себя на мысли, что Эйвори отправиться вслед за братом.
«Нет, – решительно мотнула она головой. – Только не сегодня. Ещё слишком рано, мой дорогой. Мы обязательно что-нибудь придумаем и вытащим тебя из этой невидимой петли».
– Эй, Фэлтон? – в очередной раз позвал помощника Беннетт. – Ты отправил кого-нибудь к Саре?
– Да, – тот закатил глаза. – Как долго ты будешь спрашивать меня об этом?
– Пока не получу чёткий ответ, – Роджерс буравил своего «сторожа» суровым взглядом, держась за решётку. – И где твой посыльный?
Как и полагается по закону, его заперли в камере. Олсона отпустили, как пострадавшего. Доктор сказал, что его жизни ничего не угрожает. А вот неудачному стрелку придётся просидеть несколько дней до вынесения окончательного приговора. Беннетту казалось, что сам дьявол издевается над ним, ведь ему придётся просить прощения у бывшего друга. Того, кто сам заварил всю эту кашу и вышел сухим из воды. А помня ненависть Олсона, Беннетт сильно сомневался, что ему повезёт на суде.
– Откуда мне знать? – Фэлтон пожал плечами. – Может, где-то задержался.
– Что значит задержался?! – не стерпел Беннетт. – Ты понимаешь, что мой сын может умереть из-за вашего идиотизма!
– Идиотизма?! – теперь уже вспылил Фэлтон и вскочил со стула. – Ты стрелял в салуне, в центре города, средь бела дня! Да ещё при свидетелях и из моего револьвера! – он подошёл ближе. Его лицо покраснело, а крылья носа трепетали от гнева. – Ты хоть понимаешь, Роджерс, какие у меня могут быть проблемы?! Да меня оставили в этой каталажке одного с тобой, чтобы лишний раз показать, какое я ничтожество!
Беннетт зарычал от бессилия и злости на самого себя. Он прекрасно понимал, что не в силах ничего изменить, да и вряд ли бы захотел, но в то же время не мог успокоиться, зная, что на ферме осталась жена и больной сын.
– Том, –
