Кто-то хочет поменяться с ним местами. Сейчас забьёт колокол, сейчас.
– Нет.
Стражник обернулся.
Ничего нет, никакого гроба. Показалось – просто ограда скрипит. От старости. Скрип повторился. Одна из досок медленно загнулась и запрокинулась внутрь погоста. Повиснув на ржавом гвозде, она стала медленно сползать вниз.
– Почему? – вопрос сам слетел с его губ.
Доска соскользнула с гвоздя, её конец грузно упал в жидкую грязь.
– Наверное, мне надо найти эту женщину. Может, с ней что-то случилось? Да, точно, а вдруг она попала в беду? Может, надо помочь? – продолжал он уговаривать сам себя.
Немного помявшись, он пошёл вдоль ограды кладбища. Вытоптанная дорога раскисла, но ещё была заметна. Стараясь не держаться за сгнившие доски, он медленно шёл вперёд, он возвращался на то место, откуда недавно ушёл. Северная сторона кладбища, куда пришла эта женщина, а потом велела ему идти ко входу и ждать её там.
Он остановился и кое-что понял.
– Господи, – он закусил губу и побежал. – Господи!
Пришлая сидела спиной к церкви на небольшом холмике, который явно был несколько раз разрыт и наспех накидан обратно. Что-то тихо напевая, она вглядывалась вдаль.
– Тут просто безымянный камень, и вороны сюда не летают, – сказала Чёрная Гронья, не оборачиваясь. – Он не стал особо тратиться на него? Да и правда зачем – человеческая жизнь, тем более жалкой черни, недорого стоит. Да стоит ли вообще?
Стражник остановился. В полночной тишине слышалось, как она натягивает колки и дёргает за тонкие нити.
– Я знала, что ты придёшь, – резкие звуки кололи уши. – Мне надо было поменять струны на инструменте. Я репетировала, и они порвались. Как обрываются нити жизни людей под острыми ножницами судьбы, верно?
Белое и круглое смотрело из-под земли. Она нежно погладила один из этих островков.
– Одна струна в месяц. А после – её обрывают, ненужную сломанную струну засыпают землёй, червям на потеху. И ищут новую, взамен оборвавшейся.
Ведьма откинула кусок земли пальцами, подцепила и оторвала прядь – чёрную, как её волосы. Вплела её около колка, натянула переплетённую струну, подёргала.
– Настроила. Отлично поют, – она обернулась и подтянула к себе походную сумку.
В свете луны сверкнул кинжал с инкрустированной рукояткой. Ведьма полоснула им по подушечкам пальцев левой руки и резко провела продолговатыми порезами по струнам из волос мертвецов. Над кладбищем раздался протяжный стон из четырёх голосов, на могильную землю упали капли свежей крови. Не произнося ни звука, ведьма достала из сумки флягу с зельем. Цокнула пробка, фляжка медленно опустошалась.
– Среди нас, ведьм и диких тварей лесных, – она продолжала поливать инструмент зельем. – Не очень любят таких, как барон – охотящихся на потеху и проливающих кровь без причины. А как насчёт тебя, мальчик мой?
Пробка
