пошло еще интереснее:
– Вчера поздно вечером около полуночи ко мне в галерею пожаловала одна дама лет тридцати пяти. Прилично одетая, с хорошими манерами. Сразу заявила, что она из французского Сопротивления, говорила по-русски.
– Признаться, я очень удивлен, – сказал Иволгин.
Катрин вытянула ладонь в сторону Иволгина и сделала пальцами хватательное движение. Дураку понятно, она просила отдать ей документ. Но при чем тут Сопротивление?
– Вы послушайте, что было дальше, – мадам взяла вид на жительство и спрятала его в сумочку, – эта женщина просила спрятать у меня в галерее два чемодана, подержать их у себя одну-две недели.
– Ну и как вы отреагировали?
– Мне таковое не нужно. Я начала противиться, а она угрожать. Вроде того, что я пожалею, что таких, как я, скоро будут вешать на столбах. В общем я ее выгнала с помощью Акчурина. Полковник посоветовал рассказать вам. Что посоветуете?
– Дайте мне день на раздумье. Мне надо поговорить кое с кем.
– Я буду ждать. Только прошу вас, не передавайте мое сообщение в гестапо, они могут потом во всем обвинить меня. И еще, не приезжайте с ответом в темное время. За вас я тоже боюсь.
Если это была постановка, то Иволгин мысленно восхищался мадам за режиссуру. Кому после этого в голову придет, что он передал ей вид на жительство. Если произошедшее что-то еще, то он отказывается понимать мадам.
Штурмбанфюрер, услышав про Изабель Гастор, нажал кнопку вызова помощника и велел привести в кабинет месье Бертрана. Загрузив по полной француза поисками няньки, Хартманн перешел к личности Живилова. Чем приглянулся капитан немцу, понять было трудно. Подумаешь, вместе учились, воевали на разных фронтах, нашли общего знакомого, и на этом все. Вместе с тем, Иволгин получил задание с Кондратьевым сводить Живилова в питейное заведение и как следует напоить капитана.
Выслушав доклад о визите в галерею бойцов Сопротивления, точнее женщины, которая именно так и представилась, Хартманн своей реакцией тоже озадачил Иволгина. Закралась мысль о проверке Хартманном мадам Морель, то ли его самого. Немцы были мастера устраивать подобные провокации при проверке человека.
– Наша миссия в Париже имеет историческое значение. Нашими результатами интересуется сам рейхминистр Гиммлер. Вы должны четко понимать, что такое Великий квадрат для Рейха. Французское Сопротивление нас интересовать не должно, тем более какие-то бойцы. Мы в состоянии за одну ночь поставить жирную точку во всех их каверзах.
– Что мне ответить мадам Морель?
– Мне жаль, но вы не поняли. Пусть она берет эти чертовы чемоданы, поставит их где-нибудь на заднем дворе, вдруг в них взрывчатка.
– Герр Хартманн, но они потом не отстанут, пойдут другие просьбы.
– Несомненно. Как только круг лиц, допущенных к тайне, расширится, мы их разом накроем. У нас имеется большой опыт отводить подозрения от преданных нам людей и взваливать вину на невиновных.
