род Сигурдов, нет, Северьянов, пора думать о женитьбе.
– Ты бы, отрок поленья бы потягал, на ветке на руках подтягивался, а то вон хлипкий какой, соплей перешибить можно. – Всем этим словам Северин научился у няньки, и сказал их без злости. Но Васятка на что-то обиделся и остался на утесе. А воин спустился и ушел в княжье городище, стоявшее в Торговой стороне от реки Волхов.
Васята спрятался от солнца в шалаше, перебирал свои «сокровища»: яркое перышко, яйцо утки, круглую железную бусинку с рукава рубахи Северина. Ее он нашел на берегу. Незаметно для себя отрок уснул.
Снились ему морские девы. Они сопровождали большую ладью ,на носу стоял Северин в кольчуге, которую он не носил, и в руках его сверкал меч.
– Я приплыву обратно! – кричал он кому-то на берегу. Но русалки облепили лодку со всех сторон, цеплялись за края, росли, будто квашня в кадке. Вот уже они больше ладьи, и раскачивают ее, как маленькую щепку. Воины падают за борт, только Северин машет мечом, но рассекает воздух, а не тела морских дев.
Васята проснулся, и вытер выступившие во сне слезы. Солнце клонилось к закату. Вот теперь точно нянька на горох сиротинку поставит коленками, а то и розгами отходит, с нее станется. Убежал в потайной лаз в частоколе, урок не исполнил.
Глава 6. Владыка
В этом году дожди начались рано, дороги размыло, ехать за данью по такой распутице было равносильно самоубийству.
Поэтому, чтобы не стоять без дела дружина возила белый камень для нового собора. Заправлял, работами по стройке, византиец, учивший славян ставить устремленные к небу звонницы, и палаты для князя. Под дождем грузить известняк сподручнее: ни мелкой пыли, ни жары.
Работа начиналась с благословения попа Нектария, того самого, что крестил викинга в реке. И потом поп не оставлял его в покое, часто на исповеди все выспрашивал о планах воина, о его сокровенных думах.
Северин принял веру, крестился, чтобы быть в дружине князя.
«Если князь, которому я служу, верит в единого Бога, Христа, то и мне, не срамно в это поверить. Если Иисус прощает, то и простит мне, что верую и в него, и в Одина. Обретая ещё одного Бога, разве я стану слабее?
Нектарий, крестный батюшка, сухонький старичок, выцветшими от возраста сглазами, неодобрительно качал седой головой.
– Ты, предаешь, как ученики его, молясь и даруя подношения своим языческим идолам.
Северин не пряча глаз, давал попу отповедь: «В мирной жизни мне помогает Христос, соблюдая его заповеди, становлюсь чище сердцем. В бою обращаюсь к Одину, он даёт мне силы победить врага, или разбойников.
Такое вот раздвоение души, метания, не закончились, хоть прошло три года со дня крещения, Северин так и не обрёл Бога.
– Мой дом здесь, – сурово сдвинув белесые брови ,отвечал Северин. Он не любил эти душеспасительные беседы, которые Нектарий называл увещеванием. Варяг предпочитал говорить с Богом один на один, и про себя. Ничего не просил , а в основном
