окружения, мозг уже сам анализировал и выдавал сухую информацию. Сильные порезы затянулись на ногах, бедрах, у шеи. Рядом в куче останков лежала плоская панцирная змея. Сверху несколько прыгунцов чуть шевелились, влекомые запахом человеческих выделений. Пока не опасно. В мозг снова проникла информация о теле юной спутницы, кожа ровная и гладкая, упругая на вид. Она старалась прикрыть гениталии, все еще стеснялась. Хорошо, стандартное поведение. Аришиния закончила свои утренние дела, дотянулась до мешка с водой и тюбика, сообразила, как это применить вместо бумаги. И через минуту она уже шагала к импровизированному столу, который был сделан из перевернутого рюкзака.
– Ты хорошо спал? – спросила Аришиния, присаживаясь рядом со следопытом и закидывая в рот кусок теплого белкового состава.
– Я не сплю в походах, это непозволительная роскошь, если хочешь остаться жить. Что с мышцами? Сегодня нужно пройти еще больше, чем вчера, зато ожидается, что местность поменяется на скалисто-равнинную, джунгли скоро должны закончиться.
– Еще больше? – во взгляде девушки появились страх и огромное нежелание отправляться в путь.
– Иначе никак, переждать тут не получится, припасов нет, отбиваться почти нечем, нам может не хватить БК добраться до населенного пункта, а не то чтобы сидеть на одном месте. И чем быстрее мы доберемся до Мерча, тем больше шансов, что шакалы нас не перехватят. Ну, или хотя бы не усилят свои отряды, может, тогда еще и прорвемся, а в противном случае, когда на каждом блокпосту будут экзоскелеты и по несколько десятков бойцов, тогда вот и придется сидеть в лесах, полях и реках. Ешь давай. Сил понадобится много. Что с обувью?
– Спасибо, все нормально, сейчас уже привыкла, да и вставки удобные, не натирает ничего. – Она повертела ножкой в ботинке пилота, показывая состояние обуви. – Кстати, а что это за мазь, раны и мозоли прямо за одну ночь исчезают?
– Это… регенерон, из плазмы местных животных, зеленая послабее и встречается почти у всех местных организмов. Синяя реже, гораздо реже, но у нее эффект крайне сильный, это жидкость рядом со спинным мозгом у подконтрольных или вожаков. Если «зеленка» затягивает раны за шесть-восемь часов, то синька справляется за два-три часа, есть еще живая плазма, она встречается невероятно редко, ее трудно хранить, но эффект дает практически бессмертие. Можно снести полголовы, и эта хрень ее восстановит в считанные секунды или минуты. Причем останется даже память. Есть, конечно, и тут свои условия. Полное разрушение мозга отнимет память. Потеря массы тела тоже имеет свои рамки. Но если упасть в питательный бульон и полить себя «живой», то, пока хватит схожей органики, будешь держать удар, так сказать.
– Невероятно! А у тебя есть такая? – спросила удивленная Аришиния.
– Я же говорю, ее трудно хранить. Нужен специальный контейнер. «Живая» очень нестабильная и вне сосуда хранится несколько минут, потом распадается, разъедая все, чего касается. А сосуд – это очень
