Затем резкая боль сменилась болезненными ощущениями работающих рецепторов. Ярко-кислый вкус во рту, резкий запах листвы и человеческого тела, в глазах все стало слишком контрастным и светлым, а картинка вокруг – почти статичной.
– «Пора», – мелькнуло в голове у следопыта. Он встал рывком, мышцы упрямо сопротивлялись движению, но выполняли желание разума и перемещали тело и штурмовую винтовку словно в толще воды. Двенадцать из пятнадцати целей находились в зоне видимости, а значит, в зоне поражения. Они медленно двигались, да к тому же Агрина они пока еще не заметили, вот только что отработала система сканирования, и датчики подали сигнал. Но это было поздно, потому что первый выстрел уже прозвучал, густой басовитый раскат штурмовой винтовки был непривычен на слух. И пламя ярким цветком непривычно медленно распускалось из ствола. Этот первый был самой дальней и неудобной целью – пулеметчик. Недалеко от него находился бруствер, и второй, стоявший неподалеку, противник вполне мог успеть среагировать и скрыться за ним, а это был бы уже значительный минус к внезапному нападению. Агрин с усилием перевел прицел на него, даже не проверяя, попал ли в первого, он знал, что не мог промахнуться. Замедление помогало экономить и без того драгоценные патроны. Еще выстрел, снова наведение и снова выстрел. Периферическим зрением он заметил, что только после четвертого выстрела первое тело стало опускаться. Очень быстрая реакция, значит, прошло меньше двух секунд, он переводил прицел с одного на другого, распределив траекторию движения ствола так, чтобы как можно быстрее разобраться с теми, кто был недалеко от укрытий. Восемь выстрелов означало восемь трупов, а остальные уже начинали поднимать стволы в его сторону. Еще двое минус. Оставшиеся двое открыли огонь, Агрин не стал дожидаться ответного, оставаясь на месте. Он двигался. Плавные, медленные движения для собственного восприятия, но для окружающих он двигался значительно быстрее. Наемники явно были из ветеранов, даже навскидку их пули прошли точно там, где мгновение назад стоял Агрин. Один из них находился очень близко, это был тот самый, что обнаружил Аришинию. Торчавшая до этого открытая челюсть уже была скрыта за опущенным забралом шлема. В движении Агрин все же выпустил два выстрела в дальнего, присевшего для точной стрельбы наемника. Затем, почти в падении, перевел прицел винтовки в лицо оставшегося из двенадцати. Выстрел. И почти одновременно почувствовал касание выпущенной в него пули, она зацепила внешнее бедро, оторвав пластину защиты, и сильно прижгла ногу. Он увидел перед тем, как упасть плечом на землю, как разлетается в клочья забрало бойца Сёного, а из-под него летят ярко-красные ошметки плоти с белыми фрагментами зубов. Удар о землю был ощутим как удар кувалды по голове, только снизу. В нормальном состоянии от такого теряешь сознание, но не под ускорителем. Обезболивающие в этом случае не работают, ибо никаких рецепторов, кальциевых канальцев и прочей физиологической светотени заблокировать они не могут. Импульс пробегает по нервным каналам, как по проводам, минуя все задержки химических
