потому, что он тебе нравится. Но приближается время, когда ты уже ничего не сможешь изменить и, закрыв лицо позорной вуалью, чтобы люди не видели твоих глаз, поедешь обратно домой.
Принцесса решительно бросила на белую скатерть стола черный камешек из стены Ренна, хранивший в себе часть непостижимой жизни замка, и попросила ответа, так, как учил Хайме.
Де Транкавель-младший рассказывал, что любой клочок, любой осколок Ренн-ле-Шато несет в себе дух крепости, впитавший всю великую древность, лежащую под его основами, ибо Ренн создавался многими народами – этрусками, римлянами, евреями, готами, вандалами, франками, оставлявшими ему часть своих знаний. Он не покажет действительность так, как рассказывается в сказках: серебряное блюдо, катящийся по нему шарик апельсина, яблока или оливки… Он сам передаст тебе через то подобие мысли, которым он владеет, необходимое.
Наваррка сосредоточилась и попыталась увидеть, остановив пристальный взгляд на черном агате. Камень сработал: тело потеряло все ощущения – слегка холодящий монастырский воздух, чуть пахнущий ладаном, холодный пол под ступнями, мягкий лен скатерти, сжатый слегка дрожащими пальцами. Принцесса увидела верхний двор ночного Ренн-ле-Шато и двоих незнакомых людей, разговаривавших с Хайме. Откуда-то пришло знание, что светловолосого широкоплечего рыцаря зовут Гай Гисборн, а дюжего господина в необычной для мужчины одежде – странное одеяние, слегка похожее на клетчатую юбку и одеяло, намотанное на бедра – Дугалом Мак-Лаудом.
Она видела. Видела, чем кончился их разговор под надменной осенней луной.
– …Сходите к хранителю нашей библиотеки, он собирает местные легенды и сможет рассказать вам больше, нежели я, – сказал Хайме. Постоял, ожидая новых вопросов, и, не дождавшись, скрылся в темноте.
Беренгария послушала, как двое неизвестных для нее мессиров краткое время толковали меж собой, а затем прозвучало:
– Я поднимусь наверх, а ты подожди здесь, ладно? – подразумевая, что он заберется на верхнюю галерею замка, сказал мессир Дугал.
– Хорошо, – недоуменно согласился сэр Гисборн, привыкший за время пути доверять чутью компаньона. Шотландец затопал по ступенькам, успев одолеть половину пролета, когда на перила рывком навалилось нечто темное. Загадочный предмет (Гай вскинул голову, чтобы рассмотреть его, и от резкого движения в затылке отчетливо хрустнуло) два или три удара сердца раскачивался, точно заваливающийся набок мешок с мукой, затем с булькающим звуком полетел вниз. Послышался неприятный чавкающий удар, словно с большой высоты уронили корзину с яйцами. Гаю не понадобилось много времени, чтобы узнать этот звук – так разбивается о камни человеческое тело.
Он и Мак-Лауд успели к незнакомцу одновременно. Им не пришлось его переворачивать и ломать головы над вопросом «Кто это?». Перед ними лежал их недавний собеседник, Хайме де Транкавель, с начинающим стекленеть взглядом и глоткой, перерезанной
