ноги ложился камыш, в его тени вода казалась совсем черной. Погрузившись целиком, Тунува облегченно вздохнула и перевернулась на спину. Эсбар подплыла поближе.
– До Хармарского прохода их не догнать, – сказала Тунува. – Нам не миновать Ментендона.
Сию с петлей на шее… Сию в колодках, Сию на коленях со связанными за спиной руками…
– Тува, – Эсбар коснулась ее руки, – Сию еще не причастилась магии. Никто не назовет ее ведьмой.
– Будем надеяться.
Они выколотили из одежды песок, постирали и раскинули на солнце сушиться. Пока Эсбар наматывала на пояс и между ног переложенные мхом слои ткани, Тунува развела костер. Мужчины наварили им в дорогу творожного корня, завернули каждый в лист платана, много дней предохранявшего пищу от порчи. Они вскрыли каждая по свертку и поели.
Скоро вернулась присмиревшая Йеда, положила к ногам Эсбар окровавленную оленью ляжку. Когда все набили животы, Эсбар задремала в тени, а ихневмоны вволю напились. К полудню бодрствовала одна Тунува – все отгоняла пробиравшуюся в мысли мрачную тень.
Сию сделала глупость, Сию думала только о себе. И все же, глядя, как ворочается во сне Эсбар, Тунува ощущала в себе привычную нежность и гадала, смотрит ли Сию на своего Анайсо с такой же сладкой болью. Хорошо быть молодой, хорошо в первый раз полюбить.
Им с Эсбар посчастливилось. Больше, чем многим за пределами обители. В тех землях любить – что сеять зерно среди терний: разница в положении, брачные расчеты, нужда в наследниках. Сколько раз великая любовь задыхалась, не успев прорасти, или увядала при первых трудностях.
Да, им с Эсбар повезло. А Сию нет.
К закату вернулась Апая.
– Ни следа кочевников, – сказала она. – Жаль.
Тунува покивала.
– Йеда принесла добычу, – указала она.
Апая, подсев к ней, сняла с вертела кусочек поджаренной оленины.
– Как там Королева Королев? – спросила Тунува.
– Богата и весела. Она любит окружать себя… причудами.
– Ты в их числе?
Тунува встретила сердитый взгляд Апаи, пряча улыбку.
– Я в их числе, – признала та. – При дворе никому нет покоя. В прошлом году Дарания предложила покровительство сестрам-тройняшкам, изучавшим механику в Барданте. Якобы они великие изобретательницы. А годом раньше платила румелабарскому алхимику, порадовавшему ее обещанием превратить в золото весь песок пустыни.
– Она верующая?
– Только для виду. Один из ее внуков увлекся инисскими Шестью Добродетелями, другой втрескался в искалинскую принцессу, – с отвращением сообщила Апая.
У Искалина с Югом было в прошлом много общего, но принятие Искаро Вторым Шести Добродетелей принесло ожесточенный раскол. С тех пор Искалин не раз пытался обратить соседей в свою веру – через брак или угрозой силы, в зависимости от того, кто был при власти.
– А еще она привечает последователей той таинственной провидицы, что
